Девичьи грезы
Шрифт:
Тут внесли поднос с визитными карточками и поднесли его Анне. Та начала их перебирать:
— Интересно…
— Что, душа моя? — Прасковья Антоновна улыбнулась дочери.
— Князь оставил карточки для всех. Как это мило… — ответила Анна.
— Он воспитанный человек и ни в коем случае не пренебрег бы этикетом, — ответила ей мать.
— Полагаете, что это из вежливости? — спросила Анна.
— Несомненно, из вежливости.
— Неужели Владимир Алексеевич оставил для нас карточки? —
— Возьми. Тут, кстати, еще для тебя есть.
Ксения оживилась, всю сонливость ее как рукой сняло:
— Скажите пожалуйста! Никак не ожидала, что… Такой успех, и в первый же день… — бормотала она, разглядывая квадратики картона с тиснением и позолотой. — И даже князь… Сашенька, а тебе не интересно?
Саша только улыбнулась и отрицательно покачала головой.
— Вы, должно быть, сестрица, презираете все это? И считаете светские обычаи глупыми и скучными? — спросила Анна, повернувшись к кузине. — Хотите прослыть странной?
— Нет, что вы… — смутилась Саша. — Вовсе нет! Но просто я не понимаю… Меня это вовсе не так радует, как Ксению… Может, я еще слишком мало живу в столице, чтобы понять все тонкости этикета…
— Да, верно, вы не понимаете, — сухо отрезала Анна и вернулась к своему кофе.
— Ну-ну, не ссорьтесь, — примирительно сказала Прасковья Антоновна. — Сашенька, возможно, этого не понимает… Зато Ксения у нас большая ценительница светских знаков внимания. Я так даже думаю, что она начнет собирать свою коллекцию, и довольно скоро ее наполнит!
— Ах, я буду так счастлива, если к этим визитным карточкам прибавятся новые в самом скором времени.
Прасковья Антоновна рассмеялась.
— Однако что же это ваша маменька не спускается? Пойду к ней, разбужу ее. Негоже так долго спать, даже и после бала…
Сонцова легко поднялась и вышла из комнаты, сопровождаемая низким поклоном слуг.
Чуть позже на прогулку собрались только Александра и Ксения. Анна ехать отказалась. Она закрылась у себя в комнате и заявила, что у нее болит голова.
— Это она просто злится, — сказала Лиза Ксении.
Они втроем сидели в чайной комнате и ожидали Прасковью Антоновну.
— На что же она злится?
— Из-за визитных карточек. Она никак не ожидала, что князь уделит всем равное внимание. Вам, как и ей, — ответила Лиза.
— Вот еще! Злится… — пробормотала Ксения.
— С вами поедет матушка, — сказала Лиза. — И Лукерья Антоновна.
— Как хорошо! — обрадовалась Ксения. — Тетушка уж верно расскажет что-нибудь интересное. А кузина Анна дулась бы всю дорогу и все бы только портила…
— Перестань, Ксения! — одернула ее Саша. — Что ты такая злая?
— Я просто не понимаю, отчего мы в такой немилости у сестрицы Анны? Ежели б она приехала к нам гостить, разве б мы так себя повели?..
— Тихо, тихо! — одернула сестру Саша.
В комнату вплыла Прасковья Антоновна. Следом за ней вошла и ее сестра.
— Ну, племянницы, готовы ли вы? — спросила Сонцова.
— Да, тетушка! — бодро ответила Ксения и резво вскочила. — И просто в нетерпении! Куда мы поедем?
— В Летний сад. — И все четверо вышли из комнаты.
Саша, обернувшись, помахала Лизе рукой. Та скорчила печальную гримасу: ей предстояли занятия с гувернанткой вместо прогулки с кузинами. Последними фразами, донесшимися до Лизы, были:
— Быть может, там сегодня гуляет сам император, — это говорила Прасковья Антоновна.
— Император?.. Вот так запросто? — изумилась Ксения. — Но разве…
Разговор продолжился уже в пути, и Лиза не услышала его окончания.
По Летнему саду гуляли дамы и кавалеры, девицы с почтенными матронами, с собачками и зонтиками в руках. Некоторые раскланивались друг с другом. Кланялись по-разному: были и глубокие, и подобострастные поклоны, и легкие кивки головы свысока, и поклоны почтительные, с нежною улыбкою, и еле заметные переглядывания. Словом, все многообразие человеческих отношений в сей Пальмире проходило перед сестрами.
Тут же чинно гуляли дети в картузах и шляпках с няньками, были и коляски, и собачки разных пород — на руках у горничных и на поводках, и все остальное, чем так славна столица.
Пряча свою провинциальность, Ксении стоило немалых трудов сдерживать себя, чтобы не оглядываться по сторонам и делать вид, будто все это ей знакомо. Рот ее сам невольно приоткрывался в изумлении. Саша также с любопытством смотрела по сторонам, но вовсе этого не скрывала, и расспрашивала тетушку.
— А вот и его светлость! — громко сказала тетушка.
Князь Ельской почтительно поклонился Сонцовой и ее спутницам, сделал несколько вопросов об их здоровье, а потом предложил обе руки сестрам.
Ксения с радостью приняла общество Владимира Алексеевича и тут же принялась его расспрашивать о столице, о вчерашнем бале. Они оживленно обменивались впечатлениями. Саша молча шла рядом, держа князя под руку и слушала болтовню сестры.
Прасковья Антоновна под руку с Лукерьей Антоновной шли несколько впереди. Она все продолжала раскланиваться со знакомыми. Тут же их общество пополнилось еще одним молодым человеком. Молодой поэт Багряницкий подошел к Прасковье Антоновне, поздоровался и его представили девицам, после чего попросил разрешения сопровождать их.