Девичий мирок
Шрифт:
Нэн тотчас же протянула ей руку, а другую подала Энни, заявив решительно:
– Нэн идет, и Энни идет.
Миссис Виллис промолчала. Они прошли лестницу, миновали холл и вошли в будуар директрисы. Здесь было множество разных безделушек, и у Нэн разбежались глаза.
– Холосая комната, – заявила она одобрительно. – Нэн будет здесь, и Энни будет здесь.
Оглядевшись, она вскрикнула от восторга: на полу лежала раскрытая книга с картинками, а возле нее спал белый персидский кот.
Миссис Виллис шепнула что-то Энни, и та потихоньку вышла из комнаты. Нэн стояла возле кота и, гладя его, приговаривала:
– Бай,
Кот встряхнулся, встал и начал мурлыкать, выгибая спину. Затем снова улегся. Но заснуть бедному коту было не суждено – Нэн схватила его за хвост и потащила к себе на колени. Кот, не долго думая, вырвался и убежал.
– Киса, киса, – позвала девочка. – Иди, киса. Энни, догони кису!
Тут Нэн наконец заметила, что Энни в комнате нет – только миссис Виллис сидит за столом и что-то пишет. Но директриса была для девочки совсем не интересна, а потому, взглянув на нее безучастным взглядом, она принялась бродить по комнате, ожидая увидеть Энни, которая, вероятно, пошла за котом. В своем странствовании Нэн забрела в маленький закуток, где обнаружилось множество китайских вещиц. Тотчас завладев одним кувшинчиком, девочка начала изображать молочницу, которая продает молоко.
– Хотеть молока? – спрашивала она воображаемых покупателей и, налив несуществующего молока себе в ладошку, причмокивая, выпивала его.
Неосторожно стукнув кувшином об пол, она отломила у него ручку и носик. Миссис Виллис продолжала писать, ничего не замечая.
– Бедный кусин лазбиться, – громко заявила Нэн, нисколько не смутившись, и, оставив на полу черепки, отправилась делать новые открытия.
Теперь она вооружилась большим альбомом и, разложив его на диване, стала закрывать и открывать его. Хлопанье обложки очень понравилось девочке, и она громко смеялась. Наконец миссис Виллис обратила на нее внимание и поспешила спасти свой альбом.
– Оставь альбом, детка. Сядь на пол и рассматривай книжку с картинками.
Нэн, держа руку между листами, самоуверенно взглянула на миссис Виллис и наотрез отказалась повиноваться.
– Пойдем, Нэн, – настаивала директриса.
Но Нэн тыкала пальчиком в фотографии и заливалась смехом. Миссис Виллис взяла ее на руки:
– Нэн, стыдно не слушаться! Займись книгой и будь умницей.
Нэн пыталась вырваться, брыкаясь руками и ногами:
– Плохая тетя, иди плочь! Нэн надо Энни! Тетя, плочь!
Миссис Виллис попыталась ее уговорить, но ничего не вышло, Нэн расплакалась. Сидя у начальницы на коленях, она рыдала и звала Энни. Когда Энни во время перемены пришла, девочка бросилась к ней. Налицо были все признаки лихорадки: щеки малышки пылали, на лбу блестели капельки пота, руки были горячие.
Директриса окончательно растерялась.
Глава XXVI. Под лавровым кустом
Положение действительно казалось безвыходным. Энни необходимо было заниматься, Нэнси же находилась в таком неустойчивом состоянии, что раздражать ее было опасно. К счастью, миссис Виллис вспомнила о старой няне Нэн и тотчас написала ей. Сердобольная женщина приехала на следующий же день. Малышка очень ей обрадовалась и перестала ежеминутно требовать к себе Энни, хотя и не перестала любить ее по-прежнему.
Энни вернулась к школьной жизни. Эстер была холодна к ней, но другие подруги встретили ее с восторгом и не скрывали, что скучали без нее.
Тем временем Энни разрывали противоречивые чувства. То ей страстно хотелось, чтобы миссис Виллис приласкала ее, то она уверяла себя, что прекрасно проживет и без этого. Иногда грустный взгляд Эстер трогал ее за живое, и тогда ей хотелось удалиться от Нэн, чтобы вернуть сердце малышки сестре. А то вдруг мстительное чувство брало верх, и она снова очаровывала девочку назло Эстер. Словом, Энни пребывала в одном из тех своих настроений, которые толкали ее то на геройские поступки, то на всяческие безумства.
Вскоре по приезде няни Нэн миссис Виллис должна была отлучиться в Лондон. Она оставляла «Лавандовый дом» с большой тревогой, но ехать было необходимо: ее родственница опасно заболела. Несколько любимых ее учениц столпились на крыльце, в том числе Сесиль Темпл, но Энни не было. В самую последнюю минуту она прибежала, запыхавшись, и бросила на колени своей воспитательницы прелестный букет из жасмина и незабудок. Миссис Виллис поблагодарила ее взглядом, полным прежней любви и доверия, потом поднесла букет к губам и улыбнулась:
– До свидания, дорогая. До свидания, мои милые девочки. Я постараюсь вернуться завтра к ночи. Я надеюсь на вас, дети мои, помните это.
Карета исчезла в аллее, и девочки разбежались. Сесиль поискала глазами Энни, но той нигде не было видно.
Энни спряталась в кустах и торопливо вытирала слезы, вспоминая, как начальница поцеловала букет и ласково улыбнулась ей. Однако насладиться воспоминаниями ей не дали – рядом зазвучали радостные голоса, и несколько пар рук потащили девочку в сторону аллеи.
– Идем, Энни, идем скорее, – кричали Филлис и Нора Реймонд. – Корзинка появилась. Она в дальней аллее под лавровым кустом. Мы тебя только и ждали, не хотели без тебя открывать.
Выражение лица Энни мгновенно изменилось. Слезы высохли, глаза засверкали, вся фигурка выражала нетерпение.
– Так не будем терять ни минуты, Филлис! Посмотрим, что эта старая торговка Бетти припасла для нас!
Три девочки стрелою полетели в дальнюю аллею, где их с нетерпением ждали еще пять подруг, в том числе и Сьюзи Драммонд. Девочки радостно загалдели при виде Энни, которая была явным лидером и должна была возглавить предстоящие события. Она тотчас же заняла президентский пост и начала распоряжаться.
– На горизонте чисто? Хорошо. Сьюзи, ты умеешь квохтать, как курица. Присядь за это дерево и карауль. Если услышишь малейший шум, тотчас квохчи. Нора, моя птичка, иди в ту сторону и следи за лугом. Если что, чирикай. А мы с вами, девочки, разберем корзинку.
Корзинка была извлечена из потайного местечка, и несколько пар жадных глаз заглянули в нее.
– О, вишни, и так много! Милая Бетти, славная моя уточка! Она нарвала их в своем саду, и они так же спелы, как ее старые щеки. Посмотрим, что дальше. Меренги! Бетти знает мою слабость. Двенадцать штук, по полторы штуки на каждую из нас. Сьюзи Драммонд получит не больше других! Еще что? Пирожки, сосиски. Ах, какое чудо эта Бетти! Жареные цыплята! Все лучше и лучше! А что в этом свертке? Нарезанная ветчина! Бетти не забыла ее положить! Ножики, вилки, ложки, соль и перец. А еще несколько бутылок имбирного пива и даже штопор!