Девочка Ариаса...
Шрифт:
— Ш… шутки… — прошептала онемевшими губами. Для него наш разговор именно ею и являлся. А я… Дура… Боже…
— Что смешного? — рядом возник Даниэль. Видно, он добился расположения понравившейся девушки, так как сейчас придерживал ее за талию.
Я резко обернулась, только сейчас понимая, что на террасе было подозрительно тихо. Все, кто тут был, сейчас смотрели на меня и Монтеро.
— Чудовище удивляет, — Адан встал из-за стола и, все так же держа в ладони чашку с кофе, обнял блондинку, которая подошла к нашему столику, вслед за Даниэлем.
Дышать стало трудно. Все внутри обожгло кислотой. Прожгло насквозь и продолжало испепелять остатки тела.
— Чем же? — Рафима улыбнулась и поцеловала Адана в щеку, а мне показалось, что мне в голову вбили гвоздь.
— Я слышала, — сказала другая девушка. Ее я не знала. — Агилар сказала, что хочет быть девушкой Адана и чтобы он был только ее.
— Серьезно? — с губ Рафимы сорвалось несколько смешков. Насколько же они были ядовитыми. — Боже, Агилар, у тебя все в порядке с головой? Ты вообще себя видела?
Вдох. За ним еще один, но ни одного выдоха. Я многое скрывала в себе. Долгие годы даже мысленно боялась признаться в чувствах к Монтеро, а сейчас у меня из-под ног выбило землю и каждый посторонний взгляд касающийся меня, словно новый уровень ада.
— Нельзя так говорить, — Даниэль качнул головой. — Камила призналась в своих чувствах и, Рафима, не твое дело, как она выглядит. Это касается только Адана.
— Все, что относится к Агилар меня не трогает, — Адан сказал это с полным безразличием. Уже теперь его внимание целиком и полностью было сосредоточенно на Рафиме. Он окинул взглядом ее тонкую шею и вырез на груди. — И, Даниэль, расслабься. Чудовище пошутила.
Парень свел брови на переносице и посмотрел на меня, после чего спросил:
— Это у вас шутки такие?
— Да, — улыбка дрогнула. Как и мой ответ. Слишком явно для всех. Только не для Адана. Ему было плевать на меня.
— Если бы она сказала это серьезно, тут же пошла бы к черту, несмотря на то, что она сестра моего лучшего друга, — Монтеро даже не посмотрел на меня. Вместо этого наклонился к Рафиме и что-то сказал девушке на ухо. Она улыбнулась и позволила ему увести себя.
После того, как они ушли с террасы, тут еще некоторое время царила тишина, прерываемая тихим перешептыванием. Смешками.
— С тобой все хорошо? — спросил Даниэль. Я кивнула, но, нет, со мной все не было хорошо. — Тебе следует уйти отсюда. Так будет лучше для тебя.
Я опять кивнула. Тогда я еще не знала, что мне как раз лучше было остаться. Возможно, улыбнуться. Всем и каждому показать, что эта ситуация меня не тронула.
Вот только, как раз это она и сделала, а я была не настолько сильной, чтобы, после того, как меня ударили, гордо подняться.
Я
— Ты куда, Чудовище?
Сжав ладонью, поручень, я обернулась и увидела Монтеро. Он как раз заводил Рафиму в одну из комнат.
— Возможно, я иду к черту, — горько. Больно. Припоминая Адану его предыдущие слова.
— Иди, — он лишь безразлично пожал плечами и завел Рафиму в открытую дверь.
Еще один судорожный вдох и я опять побежала по лестнице.
Следующие обрывки мелькали в моей голове обрывками. Я нашла маму и сказала, что хочу домой. Она отвела меня в другую комнату и так, чтобы никто не слышал, отругала. Сказала, что мы тут до полночи.
— И приведи себя в порядок. Ты выглядишь ужасно. На тебя неприятно смотреть, — произнесла она, прежде чем уйти.
Я зажмурилась и закрыла лицо ладонями. Наверное, мама просто не видела, как я дрожала и не слышала то, как голос сбивался. Иначе бы она точно спросила бы, что со мной. Не ушла бы просто так.
Я осталась в этой комнате. Закрылась изнутри и села на пол.
Закрывая лицо ладонями, наклонялась вперед. Шумно дышала и, пытаясь сдерживать слезы, убеждала себя в том, что ничего плохого не произошло.
Но ведь это не так.
Кто-то скажет, что подобное лишь очередная неудача в жизни, которых будет еще множество и следует уметь их пережидать.
Вот только, Адан не был моей неудачей. Он являлся моим всем и в этот момент мой мир рушился.
Монтеро не был моим и никогда не будет, но хотя бы мысли о нем долгие годы были частью меня, а сейчас их вырывало из меня. С кусками тела и души.
Все оставшиеся часы до полуночи я просидела за закрытой дверью. Меня больше никто не искал.
Когда же я сама вышла, узнала, что мама забыла про меня и за час до полуночи уехала домой. Быстрый взгляд на телефон. Я думала, что увижу там пропущенные от нее, ведь, вернувшись в особняк, она должна была понять, что меня там еще не было. Вот только дисплей оказался пуст.
Я кое-как вызвала такси и поехала домой. В это время мой телефон сел и полностью отключился.
Оказавшись около особняка, я, вбегая в холл, думала, что увижу там встревоженных родителей. Желала броситься к маме. Обнять ее. Возможно, ничего не говорить. Просто почувствовать, что она рядом.
Вот только, меня встретила пустота.
Как сказала горничная, мама уже спала.
Я не помнила, как добралась до спальни, но в моем сознании прекрасно отобразилось то, как я сидела в коридоре на полу и опять закрывала лицо ладонью. Плакала.
Так вот, каково это быть ненужной. Ни родителям, ни тому, кого любила.
Наверное, я слишком плохая. Возможно, корявая. Внутренне уродливая.
Иначе не было бы так.
Я ничтожная.
В эту ночь я так и не заснула. Жизнь в очередной раз учила меня тому, что, наверное, я слишком многого желала, но была недостойна этого.