Девочка бандита
Шрифт:
Их руки, словно тиски, пережимают жизнь в моих руках и ногах, испепеляя всякую надежду на спасение. Если это ад, то значит сейчас я в самом его центре.
Один из них разрывает на мне куртку и довольно присвистывает, увидев мою фигуру.
– Ух какая! Крошка, а ты хороша! Еще лучше, чем я ожидал. Ен, подержи ее, хочу посмотреть шкуру ближе.
– Молоденькая совсем, а кожа какая, чистый сахар!
Второй весь татуированный, от него жутко несет алкоголем. В какой-то момент он подхватывает бутылку все с той же янтарной жидкостью, и щедро поливает
Их руки грубые как клешни, они хватают меня за бедра, больно сжимают небольшую, но округлую грудь. Единственной преградой от смерти для меня остается полуразорванное платье, которое уже успевает превратиться в бесформенную паклю.
Заикаясь от истерики и слез, я делаю последнюю попытку достучаться до них:
– Прошу, не надо! Вы же не звери, отпустите, умоляю. Оставьте меня!
Тот, которого называют Чика, грязно смотрит на меня.
– Ну-ну, чего брыкаешся? Я же вижу, ты хочешь! Я буду первым.
Он тянет свои руки к моей груди, одним махом разрывая верхнюю часть платья.
– Неет! Не хоч…я не хочу! Уберите от меня свои руки! За что вы так, я ничего вам не сделала! Не трогайте, прошу вас…
От шока меня словно парализует. Мне становиться трудно шевелить губами. Пальцы рук и ног немеют, а перед глазами все плывет. Я не знаю что это, я как будто успокаиваюсь, даже становиться как-то все равно где я, и что со мной.
Мне вспоминается сегодняшний день, то как я радовалась, что сдала экзамен и сделала еще один шаг к своей мечте – стать врачом. Теперь все наладиться, теперь все…
– Эй-эй…птичка! А ну не спать. Не спать!
Чувствую грубые шлепки по щекам. Они не дают мне провалиться в такую желанную сладостную паутину, возвращая в ад происходящего. Я физически не могу больше просить их остановиться, лишь издаю истеричное прерывистое мычание, хриплю, пытаюсь кусаться. Мое сердце ломает грудь, еще немного, и я умру сама, даже раньше, чем они того хотят. От страха.
Проходит еще каких-то несколько секунд, но мне кажется, что это не заканчивается никогда. Меня бьет крупная дрожь по всему телу, и только одна мысль кругами ходит в голове – они точно убьют меня здесь, порвут, разорвут на куски…
Сумасшедший поток моих мыслей прерывает грохот распахнувшейся двери. Сразу же доносится сильный запах древесины и мускуса. Грубый, но в то же время бархатный голос заставляет этих зверей на миг остановиться и оглянуться.
А я…я не могу даже сдвинуться с места, оставаясь в таком же униженном положении, распластанная на столе, мокрая, в разорванном платье с выглядывающим оттуда белым бюстгальтером.
– Что здесь происходит, мать вашу?
Глава 3 Стася
Из-за застилающих глаза слез я не сразу могу разглядеть вошедшего, только его силуэт. Очень крупный, широкоплечий мужчина, одет во все черное. От него исходит мощная энергетика хищника, которая сразу же обволакивает всю комнату. Кажется, он их вожак…
– Что здесь происходит, мать вашу?
Мужчина подходит ближе. Я хочу прикрыться, но грубые руки все также продолжают больно удерживать меня. Вошедший точно страшнее этих головорезов. Словно зверь, он пробирается мне под кожу, заставлял сжаться от страха.
Нет, он не повышает голоса, но от его интонации мороз проступает на коже.
Один из моих мучителей, который как раз больно держит меня за руки, спохватывается первым:
– О, Север, мы отдыхаем как раз! Вот, бабочка ночная залетела к нам, сладкая крошка. Присоединяйся, брат.
После этих слов амбал наклоняется ко мне, и яростно проводит языком по моей щеке. У меня тут же наступает рвотный спазм. Я кривлюсь и отворачиваю лицо в сторону. Руки уже затекли от удерживания. Я вся мокрая, зареванная и дрожащая лежу, и люто ненавижу здесь каждого.
Мужчина, которого Фил назвал Севером, подходит ближе к столу, на котором меня держат. Он быстро окидывает мое тело ничем не выражающим взглядом. Оценивает, словно лошадь на рынке выбирает.
Кажется, ему абсолютно все равно. Только взгляд – режущий, грубый, беспощадный. Яркие зеленые глаза как у ядовитой змеи источают абсолютное презрение ко мне, словно я значу не больше, чем шнурки на его ботинках.
Черные густые волосы, четко очерченные брови и тонкие губы, изогнутые в презрительной усмешке.
Какой же он красивый, мелькает в голове почему-то. Встреться мы при других обстоятельствах, я наверняка бы тут же испытала трепет рядом с ним. Но сейчас мы именно в таких обстоятельствах, и ему откровенно плевать на меня. Он словно неживой, отрешенный. Как будто весь высечен из камня, и я боюсь его даже больше остальных.
Дамир Северов, он же Север, злиться. Я не знаю почему, то ли на то, что начали без него, то ли на то, что ожидал увидеть тут нечто иное.
– Фил, я не понял только одного. Почему вы отдыхаете именно здесь?
Мужчина обходит амбалов, и максимально приближается ко мне. Несмотря на подрагивание тела от холода, и пелену застилающих глаза слез, я отмечаю, что этот Север одет с иголочки, в отличие от остальных трех. Кожаная куртка, черная рубашка и джинсы такого же цвета. На свету отдает бликами металлическая пряжка ремня.
Я не знаю как, но все-таки нахожу в себе силы взглянуть мужчине в глаза и прохрипеть сорванным от криков голосом:
– Помогите, прошу…
Дамир быстро окидывает меня взглядом. Ссадины на моих руках и синяки на ногах уже наверняка начали проступать. Почему-то он сильно сжимает желваки на скулах. Кажется, ему не нравиться увиденное, презрительно отворачивается.
– Чика, что это?
Он указывает на меня так, словно я не больше, чем вещь. И вещь эта находиться не там, где положено.
Чика отпускает мои руки, и глубоко затягивается сигаретой, выпуская седой дым прямо мне на грудь.
– Это шлюха брат, парни устали после дела, расслабиться надо. Развлечься решили.