Девочка для Генерала. Книга первая
Шрифт:
У Кати перехватило в горле, словно невидимая рука с невероятной силой сжала его. Шикарный выбор, ничего не скажешь.
И голос. Да таким не выбор предоставляют, а приговор выносят. Кем там был генерал Коваль? Силовиком? А смахивает на судью.
Катя заставила себя двигаться. Он четко дал понять, что раздражать его не стоит.
Да и от еды — мяса! — отказываться глупо. Стоило подумать о еде, как голодный желудок громко, на всю комнату оповестил о том, что ужин она пропустила. Не могла есть, слишком сильно нервничала.
Сегодня — тоже.
Катя прошла и, не глядя на Коваля, села на второй стул. Близость чужого мужчины подавляла. Черт… Да такой амбал любую подавлять будет. Одни ручищи чего стоят.
А кисти? А плечи? Широченная грудь. Пока он только подавлял её своей звериной сущностью. Как человека она его не воспринимала. Именно — хищник. Жестокий и безразличный. Назвать его человеком язык не поворачивался. Они тут все нелюди.
Катя, тормози. Не распаляйся. Ты к какому выводу пришла? Что нужно вести себя как можно осторожнее, не перегибать палку. Не впадать в истерику. Дальше…
Дальше будешь жить.
Она не решалась начать есть. Еда, красиво разложенная, с дурманящими запахами была не её. Не для неё. Поэтому Катя ждала дальнейших указаний. Чего ей стоило выдержать эти секунды, плавно перерастающие в минуты, она потом поймет.
— Накладывай и ешь.
Перед ней поставили бокал, наполненный наполовину. Коваль сказал: «Выпьешь один бокал». Не хотел, чтобы она напилась.
Катя положила на стоящую перед ней тарелку рыбу и жареные на огне овощи. Два куска тонко нарезанной мраморной говядины. До безумия хотелось сладостей, но в рацион мужчин они обычно не входили. А она бы не отказалась от шоколадно-молочного ломтика.
Они ели молча. Катя сделала один глоток вина. Наверное, дорогого. Ей было всё равно, она равнодушна к алкоголю, и его фактически не употребляла. Он ей был без надобности. Она больше ела. Как ни странно, но вкусно приготовленная еда пробудила в ней аппетит. Или это стресс давал о себе знать? Возникла потребность заесть отчаяние и страх, душащий изнутри. Именно еда, не вино, расслабили её.
Немного. К вину она приложилась ещё два раза, не выпив и четвертую часть от налитого.
— Не пьешь?
— Не люблю. Спасибо.
Она даже его поблагодарила. Интересно, за что?
Смотреть на генерала не смотрела. Не могла. Посмотрит, увидит жесткое выражение на его лице, безразличный холод в глазах и снова скатится в истерику.
Коваль — не Потапов. С Потапова, возможно, за неё и спросили бы, а вот после Коваля… Нет.
— Поела?
— Да.
Перед глазами мелькали его руки… С такими же темными волосками, как и на груди. И тоже со сбитыми костяшками. Причем, кровь была свежей, до конца не запеклась даже.
— Тогда иди ко мне.
Всё.
Час икс.
Катя всё же подорвалась. Не выдержала.
— Я девственница.
Выпалила, непонятно на что рассчитывая.
— Это должно меня остановить? Я в курсе. Лишь по этой причине ты ещё не оттрахана.
Господи…
Да что он за человек?
Что они здесь вообще за люди?
Она, кажется, повторяется.
Катя всё же посмотрела на него.
Зря.
Её окатило штормовой волной. Как такое возможно? Сидит напротив мужчина, да, его внешность нетипичная, слишком фактурная, да ещё он полуобнажен. Но откуда осознание, что он намного выше тебя? И дело не в росте. Что он где-то на недосягаемом уровне, а ты… Ты только для его утех.
Катя поднялась. На дне его серых глаз она разглядела бездну. Ту самую, которую трогать, теребить, тревожить нельзя. Иначе откат затронет именно её, и от Кати не останется ничего. В прямом смысле.
Значит, знает… Даже смешно. Катя берегла себя, не ложилась под парней, не хотела. Её воспитывали правильно: оберегали, следили, чтобы она не гуляла допоздна, говорили, что она встретит ТОГО, единственного. С которым проживет долгую и счастливую жизнь. Катя верила. А почему бы и нет? Каждый человек создан для счастья. Для любви.
Не для насилия.
Сейчас же ей попользуются. В тюремной камере. На полу или у стены. Или где-то ещё.
Где ему приспичит.
Катя обошла стоп.
Подошла.
Коваль тем временем поменял позу. Сел боком, расставил ноги чуть шире.
ЕЙ, наверное, надо встать между них?
Она ничего не знала.
Лишь кровь стучала в висках.
— Присядь на корточки.
Нет-нет-нет…
Её же не минет сейчас заставят делать?
Присела.
Не могла не присесть.
— Не бейте меня, — Катя выдохнула, озвучила единственную просьбу, на которую могла в данной ситуации получить положительный ответ.
— Почему решила, что буду бить?
— Не знаю… — это уже сказала совсем тихо.
Она смотрела на его живот. Упругий, натренированный. Без единой складки. Ещё одно подтверждение, что мужчина, в чьей власти она оказалась, может её скрутить, не напрягаясь.
Расслабиться и получать удовольствие — не её вариант. От слова «совсем».
— Будь умницей, и всё будет хорошо.
Катю так и подмывало спросить: товарищ генерал, вы серьезно? Что всё будет хорошо? Ничего хорошего её в перспективе не ожидало! Только боль и срок.
Как ни готовилась Катя, как ни настраивала себя, всё равно не смогла сдержать судорожного вздоха, когда мужчина дотронулся до подбородка и силой заставил приподнять голову. Его пальцы обжигали, клеймили. Пусть пока и не оставляли следов, но впереди вся ночь. Долгая. Нескончаемая.
Он прищурился. Всматривался в её лицо и, казалось, что-то решал.