Девочка и пёс
Шрифт:
– Ты считаешь что женщины не достаточно умны для тебя?
– Нет. Просто их умственные способности обычно направлены в такие области, которые мне кажутся до тошноты утомительными, банальными и пошлыми. Наряды, дома, слуги, семейные дрязги, придворные интриги, любовные похождения всех знакомых и незнакомых и так далее.
– Ты видимо говоришь об обеспеченных женщинах?
– В большей степени да. С кухарками и крестьянками я как-то вообще не общаюсь.
– Ты аристократ.
Далив улыбнулся и улыбка вышла почти смущенной, что практически было для него немыслимо.
– Да, я из очень древнего и знатного рода, – сказал он.
– М-м, так это честь для меня, сидеть с тобой за одним столом, – насмешливо проговорила девушка. – Так все же ты расскажешь мне сегодня что-нибудь интересное или нет?
Молодой человек вздохнул и после недолгого молчания сказал:
– Хотите я расскажу о том как однажды один на один встретился с сенвиксом?
– Хм, раз ты сидишь здесь живой и здоровый, то это и вправду интересно. Расскажи.
– Это случилось несколько лет назад. Мне нужно было встретиться с одним отшельником в Карамагонских горах и я один отправился к его жилищу. Он жил возле пика Дунуован, но по счастью не на самой этой вершине, а в том районе. Чтобы добраться до его дома не нужно быть скалолазом, преодолевать отвесные стены, карабкаться по крутым склонам и прочее. К нему вела вполне доступная тропинка, местами конечно весьма извилистая, узкая и ненадежная, но все же на этом пути скорей нужны были терпение и выносливость ног, чем сильные руки, цепкие пальцы и бесстрашие перед высотой. Чего кстати обо мне сказать нельзя. Я не люблю высоту и по возможности стараюсь избегать ее. Я прошел наверно уже примерно половину пути и находился как раз на весьма скверном участке. Дорожка совсем сузилась, так что и два человека не разойдутся. Справа отвесная стена, слева такая же отвесная бездонная пропасть, куда я ни в коем случае старался не глядеть. Тропинка не очень круто забирает вверх. Ветер. Холодно. Хотя еще был солнечный ясный день, солнце находилось за скалой и я не мог получить хоть толику тепла от его света. Иду, глядя под ноги, правым плечом прижимаясь к скале. И вдруг чувствую что не один. Я уверен что ничего не услышал, просто ощутил чье-то присутствие, кто-то пристально смотрел на меня. Поднимаю глаза и застываю. Передо мной, вверх по тропинке, метрах в четырех замер здоровенный взрослый сенвикс. Стоит, не шелохнется, глаз с меня не сводит. Я вначале даже не испугался, скорей обомлел от удивления и неожиданности. Никогда не видел этого зверя в такой близи. Вы знаете, они одни из самых грозных хищников в нашем мире и при этом невероятно свободолюбивы. Если такое и случалось что сенвикса удавалось пленить и засадить в клетку, то через несколько дней он погибал, яростно разбивая себя о прутья. Так что ни в каких зверинцах их тоже не увидеть. И вот он передо мной. Огромные зеленые как бы зеркальные глаза светятся, жесткие белые усы на морде шевелятся, а главное его шкура темнеть начала. Он как известно меняет цвет шкуры под окружение в котором находится, но когда он готовится к схватке или нападению, шкура становится почти черной. Вообще, насколько я знаю, они не живут высоко в горах, а предпочитают лесные чащи у горных подножий, так что не представляю что этому здесь понадобилось. Его громадная голова с подвижными ушами тоже темнеет и даже глаза вроде как пеленой покрываются. До меня медленно доходит что он сейчас нападет. Мысли начинают бешено скакать. У меня с собой меч и нож, но на таком узком пространстве по-настоящему ими не воспользоваться. Я правша, справа мне в плечо упирается стена, не размахнуться, ничего. Слева пропасть, от которой у меня замирает сердце и кружится голова. Я понимаю, что даже нанеси я хороший удар ножом или мечом, сенвикс конечно мгновенно не издохнет. Они живучи как бейхоры. Он конечно успеет вонзить в меня клыки и распороть когтями, ибо не уклониться, не отступить мне не куда. Пятится назад по узкой извивающейся тропинки бессмысленно. А главное ясно, что как только мы столкнемся с ним, мы потеряем равновесие и очевидно свалимся в пропасть. Эта мысль пробирала меня жутким холодом до самых костей. Честное слово, мне это казалось в сто раз страшнее, чем если зверюга просто раздерет меня на части. И вот мы стоим друг против друга. У него по шкуре разливаются темные пятна, а я не шелохнусь, даже за рукояти оружия не взялся. Приходит лихорадочная мысль о том что можно попробовать взобраться по стене, но я в толстых перчатках, в толстой меховой куртке, в сапогах, а кроме того стена здесь ровная, да и что сделает зверь, как только я повернусь к нему боком и попробую подняться хоть на метр. И этот вопрос вдруг занимает все мое внимание. А что ему собственно нужно? Вряд ли он сейчас на охоте, скорей он просто возвращается вниз, после каких-то совершенно непонятных своих дел в горах. И я для него не источник пищи, а препятствие на пути. Говорят что сенвиксы очень умны и хитры, и те кто по глупости своей пытался на них охотиться ради их драгоценной шкуры, заканчивали свой путь у них в желудках. И вдруг он тоже понимает, что если нападет на меня, то весьма вероятно полетит в пропасть вместе со мной? Я даже не додумал эту мысль до конца, а уже повернулся к нему боком и медленно по стене опустился на тропинку. В животе ледяная пустота. Смотрю в некуда, только бы не в пропасть, опускаюсь, сажусь, вытягиваю ноги и лодыжки застывают над бездной. Просто вжимаюсь спиной в стену. Страшно до жути. Ноги над пропастью холодеют. Кажется что вот-вот бездна, ветер или что-то еще схватят их и сдернут меня вниз. Закрываю глаза и стараюсь застыть как каменный. Жду. Не разрешаю себе думать о том что ошибся. Хотя мысль конечно бредовая, попробовать убедить зверя что для обоих будет лучше разойтись мирно. Жду. Глаз не открываю. Но вот чувствую он приближается. Все ближе и ближе. Может что-то слышу, чувствую как что-то укрывает меня от ветра, чувствую запах зверя и сквозь веки замечаю как что-то темное закрывает свет. Мысль только одна. Ему нужно лишь одно движенье головой и он с легкостью разорвет мне шею. Говорят что они слышат пульс и биение живой крови сводит их с ума. А мое сердце стучит как молот, я чувствую как внутри меня бьет дрожь, если даже разумом я еще как-то сдерживаю себя, то мое тело так отчаянно боится, чувствуя смерть, что кажется еще миг и начнет биться в припадке. Зверь совсем близко, я едва приоткрываю глаза, лишь маленькую щелку. Его передние лапы стоят возле моего правого бедра, наверно он разглядывает меня, пытается понять, что я задумал. Я понимаю что любое мое неожиданное движение может заставить его напасть. Собственно он может убить меня и просто так, для уверенности, так сказать. Я изо всех сил стараюсь не шевелиться, снова закрываю глаза и жду. Я вроде даже не дышу. И тут я чувствую кожей лица его дыхание и понимаю что его пасть совсем рядом. На что он смотрит? Что он задумал? Мне хочется закрыть лицо руками, но я не смею пошевелиться. И тут что-то изменилось и я понял что он переступил через мои ноги. Я приоткрываю глаза и вижу перед собой темно-коричневый зеленоватый бок зверя. Вот и его задние лапы переступили через меня, и по моим коленям протянулись два его тяжелых хвоста, которыми, как говорят, они могут творить необычайные вещи и даже душить. Я полностью открыл глаза. Сенвикс спокойно идет дальше, он не оглядывается на меня. Как будто он и вправду понял, что я хотел лишь разойтись с ним на этой узкой тропинке и ничего больше. Вскоре он исчез. А я пошел дальше.
Девушка уже закончила с основными блюдами и теперь занималась печеньем и булочками.
– Занимательно, – сказала она. – Весьма. Но может тебе следовало несколько приукрасить реальность, чтобы произвести на меня впечатление, а? Рассказать как ты сражался с диким сенвиксом на узкой тропе и сбросил его в пропасть.
Далив Варнего пожал плечами.
– Зачем? Во-первых, вы бы поняли что я лгу, во-вторых, то что произошло в действительности гораздо интересней, а в-третьих, зачем мне пытаться произвести впечатление на вас? Мне кажется вы из тех, кто прекрасно знает чего он хочет. А такие люди редко поддаются эмоциональным впечатлениям.
– Немного нелогично, – улыбнулась Суора. – Может я и знаю чего я хочу, но я ведь могу захотеть и чего-то еще. А кстати, зачем тебе понадобился этот отшельник?
– Хотел узнать в чем смысл жизни.
– Узнал?
– Да.
– И?
– Я не скажу вам. Вы же не сказали мне первое правило обольщения женщины согласно Гавадону.
Суора задумчиво поглядела на него.
Вне всяких сомнений он был очень симпатичен ей. Ни на один миг в ее голове не возникло мысли хоть как то связать этого изысканного тонкого человека с отвратительными грязными вонючими работорговческими фургонами во дворе. Она смотрела на молодого мужчину и чувствовала как где-то внутри нее растет желание чтобы его руки, его пальцы прикоснулись к ее телу. Она не пыталась сосредоточиться на этом желании, но и не отгоняла его.
– Я думаю у тебя есть свои правила, – наконец произнесла она. – Не так ли?
Далив разгладил двумя руками скатерть перед собой.
– Нет, – он покачал головой. – Никаких правил нет. Я просто приближаюсь.
Суора откусила кусочек печенья и некоторое время наслаждалась сладким, пряным, кунжутовым тестом, таящем во рту. Проглотив его, она спросила:
– Как это?
– Очень просто. Если женщина мне нравится, я приближаюсь к ней и если все правильно, то на каком-то расстоянии нас обязательно притянет друг к другу. Под приближением я понимаю не только сокращение пространства, но и эмоциональное соединение, сближение наших душ.
– Ты ученый?
– Нет, – улыбнулся Далив. – Просто практик.
– А что значит «если всё правильно»?
– Это значит, что мы симпатичны друг другу, что в обоих из нас присутствует желание близости и возможность его реализовать и что нет никаких препятствий природных или надуманных, которые могут нам помешать.
Девушка склонила голову на бок, как бы размышляя над его словами.
– Интересно, – сказала она и встала из-за стола.
– Встань, пожалуйста, передо мной, – попросила она.
Молодой человек повиновался.
Их разделяло расстояние примерно в два метра. Они стояли и смотрели друг на друга.
– Из того как ты восхищался моей красотой, – начала девушка, – я позволю себе сделать вывод, что я симпатична тебе. Это так?
Далив улыбнулся.
– Вне всяких сомнений.
– Хорошо. Признаюсь, что и ты симпатичен мне. Дальше. В тебе присутствует желание близости с женщиной?
– Определенно да.
– Отлично. А во мне есть желание близости с мужчиной. Какие-то природные или выдуманные тобою причины мешают тебе заняться любовью конкретно со мной?
Далив сделал вид что размышляет.
– Думаю, что нет, – наконец ответил он.
– Я тоже не вижу к этому препятствий с моей стороны. – Она сделала паузу. – И что?
– В каком смысле?
– Ну между нами, согласно твоей терминологии, «всё правильно». Мы симпатичны друг другу, у нас есть желание и ничто не мешает нам реализовать его. И почему нас не притягивает друг к другу?
Молодой человек внимательно посмотрел на нее и сделал вперед два шага. Теперь их разделяло не больше полуметра.
– Если все правильно, то обязательно притянет, – сказал он и встал еще ближе.
В последний момент Суора уперлась левой ладонью в его грудь. Она смотрела в его темно-карие глаза и чувствовала как невыразимо приятное тепло обволакивает низ ее живота и начинает тихонько пульсировать.
– Все-таки какое-то препятствие есть? – Тихо спросил Далив.
Девушка думала о том что у нее грязные волосы, что она с дороги, ее белье не свежее, на ее коже пыль и пот и запах немытого тела вплетается в чудесный аромат Кен-Альдо. Но желание начинало звучать так неодолимо, что мысль о том чтобы попросить его подождать пока она примет ванну, почти напугала ее.
– Только одно, – прошептала она, убирая ладонь с его груди, – на нас слишком много одежды.
Она расстегнула ремни у себя на торсе, затем расстегнула свой широкий пояс и вся её амуниция почти беззвучно упала на толстый ковер.
– Теперь я совершенно безоружна, – произнесла она с такой очаровательной улыбкой, что Далив ощутил как его мужская плоть стремительно разбухает от сладостного напряжения.
– Ваша красота, сэви, сильнее любого оружия, – проговорил он, кладя руки на ее талию и прижимая к себе.