Девочка из легенды
Шрифт:
Через три дня Ира снова получила тройку. А еще через несколько дней Валя Колосова, сидящая на первой парте рядом с Таечкой, сообщила всем после уроков, что Александра Дмитриевна поставила в журнале напротив фамилии Иры точку — значит, завтра вызовет. «Если опять тройка, то все пропало», — подумала Ира.
Баррикада из книг возле настольной лампы сегодня была вдвое выше, чем обычно: Ира собиралась заниматься всю ночь.
Она сидела над раскрытым учебником, плотно зажав ладонями уши, хотя в доме уже давно наступила ночная тишина. Только тихо шуршали по оконному
Ира отодвинула учебник, откинулась на спинку стула и уставилась на зубчатый огонек лампы.
Года полтора назад Ира установила, что всех учеников седьмого «Б» можно, в соответствии с их качествами и достоинствами, расставить на ступеньках длинной лестницы (такой, как в школе — из серого с белыми крапинками камня). На самой верхней ступеньке стояла конечно, она — Ира. Потому что она будет знаменитой пианисткой. На следующей ступеньке стоял Коля Журавлев. Потому что он был комсоргом класса и лучшим спортсменом школы. Чуть пониже расположилась Леночка Дубина. Потому что она, по всеобщему признанию, была самой хорошенькой девочкой в классе. На следующей ступеньке Ира поставила Борю Климова. Потому что он был сыном известного в городе артиста и больше всех в классе нравился Ире. Затем шли Сережа Зайцев, Наташа Рубцова, Валя Колосова. А на последних ступеньках выстроились в ряд остальные — ничем не замечательные, незаметные — Катя Иванова, Игорь Бричиков, Маша Торчилкина, Таечка Колышкина.
А теперь Таечка сразу поднялась выше всех, даже выше Иры. Все в классе заговорили, зашумели, что у нее талант.
Ира оторвала глаза от лампы.
А есть ли у нее, у Иры, талант?.. Ведь об Ирином таланте, кроме той маминой знакомой семь лет назад, не говорил больше никто… А если это было сказано просто так, чтобы доставить маме приятное?..
Эти мысли заставили Иру похолодеть. Ира отогнала их от себя, но они вернулись снова и стали все настойчивее и настойчивее копошиться в мозгу. Наконец Ира не выдержала, уткнулась носом в раскрытый учебник и заплакала…
На уроке геометрии ее вызвали. Но тройки она не получила. Было глупо надеяться на тройку: она не смогла доказать даже теоремы, пройденной на прошлом уроке.
Александра Дмитриевна пожала плечами и поставила Ире двойку. Ребята смотрели на Иру с сочувствием и немного удивленно: «Что же твой репетитор-то?»
Сметая с крыш снежную пыль, дул колючий ветер.
Ира медленно брела по улице. Домой идти не хотелось.
Вот больше и не нужно сидеть ночами над учебником. Тройка в четверти обеспечена.
Ветер трепал расстегнутый воротник пальто, обжигал горло. На сердце было так тяжело, что хотелось лечь на снег, зарыться в него головой и лежать так.
На следующий день у Иры поднялась температура. Вызвали врача. Оказалось, ангина. «Вот и хорошо, — лениво подумала Ира. — Времени теперь будет много. Как следует возьмусь за геометрию. Может быть, до конца четверти еще успею исправить». Но заниматься не хотелось. Ира взяла с тумбочки у постели книгу, раскрыла ее и перевернула несколько страниц.
…«Я растерянно огляделся и увидел между камнями пожелтевший лопух, в который был завернут браунинг. «Выпрямляйся, барабанщик! — повторил мне тот же голос. — Выпрямляйся, пока не поздно. Встань и не гнись!» «Хорошо! Я сейчас, я сию минуточку», — виновато прошептал я. Но выпрямляться мне не хотелось. Мне здесь было хорошо за сырыми холодными камнями…»
Ира закрыла книгу и с головой закуталась в одеяло. Под одеялом было уютно и тепло. Выпрямляться не хотелось…
Тетя Даша распахнула дверь в ее комнату и сказала:
— Ириночка, к тебе.
Ира выскочила из-под одеяла, натянула на себя платье и смущенно засуетилась. Из-за спины тети Даши выглядывала Таечка.
Когда тетя Даша ушла, Таечка выложила на стол задачник, учебник и карандаш, села за стол и строгим тоном учительницы сказала:
— Приступим к занятиям.
Ира молча подошла к столу.
— Садись же, — рассердилась Таечка. — Ты мне свет загораживаешь.
Ира отодвинула задачник в сторону и тихо спросила:
— А почему ты все-таки не хочешь учиться в училище или в консерватории?
Таечка немного помолчала, потом ответила:
— Я в мамин цех пойду работать. Я ведь тебе уже говорила.
— А что в этом мамином цехе делают?
— Книги переплетают.
— А как?
— На машинах, известно как. А можно и без машин, руками. Я умею. Мама научила.
Таечка вынула из портфеля книгу в зеленом глянцевом переплете с красными уголочками.
— Вот. Сама переплела.
Она подержала книгу в руках и предложила:
— Хочешь, оставлю почитать.
— Оставь.
Ира раскрыла книгу и улыбнулась: «Судьба барабанщика».
Таечка задумчиво сказала:
— Я-то вообще подумаю, куда идти. Математиком тоже интересно — геометрию в школе преподавать. А у меня папа почтальоном работает. Тоже интересно…
— А тебе в консерватории все равно надо учиться. У тебя талант.
Таечка подняла на Иру глаза. Глаза у нее были светло-карие, большие и очень серьезные.
— Нет у меня никакого таланта, — сказала она тихо.
— Как же нет? Вот целое произведение написала.
— Ну, и что же? Написала и больше не буду.
— Почему?
— Скучно. По-моему, задачи по геометрии решать интереснее. А если скучно, то какой же это тогда талант…
Тогда Ира вдруг неожиданно для себя громко и вызывающе сказала:
— А у меня талант есть! — И так как Таечка молчала, Ира еще раз упрямо повторила: — А у меня есть.
Таечка по-прежнему молчала.
Тогда Ира заговорила быстро, со слезами в голосе, то и дело закусывая губы, чтобы не расплакаться.
— Если нет у тебя таланта, так и нечего было соваться… Меня из-за тебя не пропустили… На районный… А я каждый год на районном выступала… Я… я все равно пианисткой буду… Знаменитой! А ты занимайся своей геометрией, — и она швырнула Таечке задачник.