Девочка моего брата
Шрифт:
Бодрость духа пришла практически мгновенно. Глаза раскрылись, и наконец-то мозг включился и начал соображать яснее.
Вытиревшись полотенцем, которое мне тоже вчера привез Илья, но я о его заботе старалась не думать. Я специально поставила блок на все темы, что были связанны с парнем и его семьей, о них сейчас я хочу думать меньше всего. Сейчас для меня важен мой сын и его здоровье. Больше ничто и никто не сможет завладеть моим вниманием больше чем заслуживает мой сын. Мое единственное и бесценное сокровище. Взглянув на часы, я с удивлением увидела,
Горько усмехнулась. Все же я его обидел вчера, и настолько видимо глубоко ранила, что она мне даже доброго утра не пожелал?!
В свою очередь, какая-то странная обида кольнула и мое сердце.
"Неужели он не понимает, что мне нужно сейчас немного упокоится и прийти в себя. Я столько лет прожила одна и сейчас я просто элементарно, не знаю, как вести себя в такой ситуации рядом с мужчиной. Эмоции настолько сильно скручивают в тугую спираль мозги и сердце, что думать я могу только о своем сыне и о том, чтобы он поскорее поправился. А мужская поддержка в данной ситуации для меня была лишней. И это все нужно было донести до Ильи, вот только как это сделать, чтобы еще больше не оттолкнуть его от себя?! Я не знала.
Поэтому отложив телефон и немного приведя себя в порядок, я направилась прямиком в ординаторскую. Надо выяснить, почему Марик до сих пор не со мной.
— Девушка, вы невыносимы, — вот уже добрых пять минут мы с медсестрой никак не можем найти общий язык.
— В принципе, как и вы, — отвечаю ей, — почему не пускаете меня в кабинет? Я хочу спросить у доктора, где мой сын. Все.
— Идите в палату. Доктор будет делать обход и все вам расскажет, — медсестра расправив плечи, и выпятив грудь давала понять, что мне не пройти.
— Во сколько обход? — упрев в нее недовольный взгляд спрашиваю.
— Ну, откуда мне знать? Вы жене одна. Что за хамство и самолюбство? — скинула она брови.
— Ладно, — сдалась я первой, — я подожду.
Я сделала вид, что собираюсь уйти и как только заметила, что медсестра обманулась моим трюком, молниеносно протискиваюсь между ней и дверь и влетаю в ординаторскую, отпихивая в строну преграду.
— … на этом наша планерка закончена, — слышу я последние слова врача, застыв посредине кабинета, — доброго утра, — совсем не приветливым голосом говорит врач, а я чувствую, как на меня устремили взгляды все те, кто здесь находился.
— Извините, — меня окатило жаром, и я вмиг осознала, насколько же я глупо сейчас выгляжу со стороны.
— Да, что уж теперь, проходите, — обратился он ко мне, — а вы свободны. Хорошего всем дня.
— Спасибо…
— Спасибо…
Послышались голоса медперсонала и я попятившись в сторону, бочком бочком подошла к врачу.
— Вы меня ради Бога извините, — приложила ладонь к груди, — но я больше не могу ждать в неведение.
— Сядьте, — скомандовал мужчина и я тут же выполнила его команду упав на близ стоящий стул.
— Ага, — кивнула, а в горле от волнения моментально пересохло.
По лицо врача я видела, что-то идет не так. Он сердит и угрюм, а это могло означать только одно, с Мариком какая-то беда.
— Что ага? Успокойтесь вы уже. А то по глазам вижу, что придумали себе уже чего-то, — мужчины тяжело опустился в кресло за одним из столов, стоящих в кабинете.
— Ага, — кивнула я, а сказать большего не могу, язык словно к небу прирос.
— Сына вашего к обеду ближе переведут в палату. Как только очнется, мы проведем осмотр и перенаправим его в палату.
— Ага, — снова киваю, и чувствую как по щекам покатились жгучие слезы.
— Я еще вчера вам сказал, что все, Слава Богу, обошлось, что же вы такая нетерпеливая? — покачал он головой, а я пожав плечами, смахнула рукавом слезы.
— Не знаю?! Волнуюсь…
— Не стоит волноваться все плохое позади. А теперь идите в палату и ждите. А лучше позвоните мужу…
— Он мне не муж, — напомнила я ему.
— Не важно, ребенок его, значит вы уже связаны, — покачал головой мужчина. — А теперь ступайте. Мне нужно работать.
Я с трудом смогла подняться со стула.
Казалось бы, меня наоборот должна ободрить хорошая новость, но последние слова врача заставили меня крепко задуматься над тем, а правильно ли я делаю, что отнекиваюсь от Ильи. Ведь все можно перетерпеть — вместе.
Но чем больше я об этом думала, тем больше мне становилось не по себе. Что-то мешало мен принять помощь и заботу Ильи окончательно.
Медленно бредя по коридору я смотрела не перед собой, а уперла взгляд в пол, внимательно рассматривая невидимый рисунок на кафельной плитке, как будто там мог скрываться ответ. И уже когда почти дошла до палаты, мне кто-то преградил путь. Я резко остановилась и подняла взгляд, готовая отчитать того, кто не смотрит под ноги, но так с открытым ртом и застыла.
— Вы? Что вы тут делаете? — буркнула я, стараясь скрыть в голосе недовольство.
— Пришла повидать тебя и внука, Лика, — ответила женщина и открыла дверь в мою палату, пропуская меня вперед.
— Марика еще не привезли, — ответила ей и зайдя в палату остановилась в двери, — вам лучше прийти завтра.
— Нет, — оборвала меня женщина и потеснив меня от входа зашла сама и захлопнула дверь за своей спиной, — нам нужно поговорить, Лика. И я намеренна, сделать это сегодня.
Тетя Наташа, не обращая внимание на мои недовольства, прошла к свободному стулу, и поставив на него небольшой пакет и свою сумку повернулась ко мне.
— Что происходит Лика? — спросила она.
Я исподлобья глянула на женщину. А она изменилась, — сразу же отметила про себя.
Больше ее лицо не кажется бледным и измученным. В глазах появился блеск, да и на скулах загорелся здоровый румянец. Мою грудь обожгла злость. Зачем она пришла сюда именно в тот момент, когда мой мальчик находится в реанимации.
— Что вы имеете в виду тетя Наташа? — сдерживая эмоции произнесла я.
— Девочка моя, — женщина сделала шаг навстречу ко мне, а я тут же попятилась назад.