Девочка по имени Глазастик
Шрифт:
Джинн плавно опустил Катю на пол. Он растерянно глядел на нее, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
– Что ты все время глядишь на золотой столик? – прогремел джинн. – Ищи скорее свою вежливость, и нечего смотреть по сторонам!
– Ищу, ищу! – Катя трясущимися руками один за другим вывернула все карманы. Она и не заметила, как из правого кармашка вывалился кусочек заветного мела и с легким пустым стуком упал на пол. Ей было не до этого. Огромный джинн стоял перед ней, растопырив тяжелые руки, не давая ей сделать
– Опять ты смотришь на золотой столик! Я не спорю – он прекрасен. Но ищи свою вежливость, о несчастная! – Джинн с угрозой сжал кулаки.
– Вижу, вижу! Вон моя вежливость! – тонким голосом отчаянно вскрикнула Катя, указывая на золоченый столик. – Вон куда она закатилась!
– Так что жы ты! Скорей достань ее, о девочка Катя! – с облегчением воскликнул джинн и отступил в сторону. – Какая удача, что ты ее наконец отыскала!
Катя опрометью бросилась к золоченому столику. В мгновение ока она схватила термос и изо всех сил прижала его к груди.
– Что ты делаешь, о Катя! – Джинн застыл на месте, безумным взором глядя на голубой термос в руках Кати.
– Вот! Теперь я твоя повелитель… повелительница! – Голос у Кати звенел и срывался. Она почему-то заплакала. – Ты плохой! Ты – нехороший! Ты предал дядю Алешу!
Джинн попятился, вздрагивая от каждого ее слова.
И тут случилось непоправимое. Джинн наступил ногой на кусочек волшебного мела, и тот только слабо хрустнул под его широкой пяткой. Тонкое облачко сухой пыли да еще белое пятнышко на полу – вот все, что осталось от бесценного мела. Но ни Катя, ни джинн не обратили на это ни малейшего внимания.
– Чем я заслужил твою немилость, о повелительница громов и молний? – простонал джинн.
Катя двумя руками подняла термос над головой:
– Ты струсил! Не захотел помочь. Вот я сейчас тебя!..
Насмерть перепуганный джинн с мольбой сложил руки, ноги его подкосились, и он с сотрясающим грохотом рухнул на колени перед Катей.
Казалось, весь дворец содрогнулся, задребезжали стекла.
Катя поднялась на цыпочки, почему-то зажмурилась и со всей силой швырнула термос об пол. Послышался звон и хруст. Крышка термоса отскочила. На ковер посыпались блестящие осколки, похожие на серебряные скорлупки.
И Катя и джинн оба замерли, в каком-то оцепенении глядя на разбитый термос.
– Так тебе и надо, – неуверенно сказала Катя. – Все равно ты бессовестный!
Но джинн не слушал ее. Одинокая слеза скатилась по его грубой, истертой временем щеке. Своей нескладной ручищей он легко и тихо, словно прощаясь, с нежностью прикоснулся к разбитому термосу.
– Все погибло, – прошептал он. – Прощай, мой любимый термос, где я мечтал провести столько уютных тысячелетий! Тебя больше нет! О я несчастный, бездомный джинн, затерянный в чужой неведомой сказке. Да и джинн ли я отныне? Ибо кто такой джинн, лишенный волшебного сосуда?
Глава шестнадцатаяСнова
мышь в золотой короне. И главное: волшебник Алеша не может улыбнуться
Двое стражников, крепко держа волшебника Алешу за руки, вели его по дворцовым залам.
Один из них был Рыжий Нос. Он шел неровным шагом, шатаясь, задевая за дверные косяки, и заунывно бормотал какую-то несуразную чушь.
Волшебник Алеша искоса поглядывал по сторонам, ища способ обмануть свою стражу и незаметно скрыться.
Послышался шорох, приглушенный писк множества тонких голосов. Из угла появилась удивительная процессия.
Впереди вертляво семенил маленький мышонок. За ним две мышки торжественно несли что-то золотее, легкое и пушистое, похожее на моток золотой пряжи. По бокам бежали несколько мышей, бережно подбирая с полу упавшие золотые нити. Последней с важностью выступала мышка с шерстью жемчужного оттенка, с маленькой золотой короной на голове.
Невозможно описать словами, что произошло с Рыжим Носом, когда он увидел мышь в золотой короне.
Он весь затрясся, зажмурился изо всех сил и выпустил руку волшебника Алеши.
– Опять! – в тоске простонал он. – Провалиться мне на этом месте! Опять мышь в золотой короне. Я больше не желаю мышей, не хочу, не могу! Мне уже все равно: вижу я мышь в золотой короне, или я не вижу мышь в золотой короне. Я устал, я измучился, я сойду с ума!
Мыши давно скрылись, а Рыжий Нос продолжал что-то бессвязно бормотать.
Второй стражник, глядя на него, просто остолбенел от изумления и тоже выпустил руку волшебника Алеши.
Тот, воспользовавшись моментом, отступил на шаг, соединил руки стражников, а сам, пятясь, на цыпочках, вышел из зала.
Когда стражники немного пришли в себя, они увидели, что опасный преступник таинственным образом скрылся, а они, неизвестно почему, крепко держат за руки друг друга, словно пара испуганных малышей.
Между тем волшебник Алеша торопливо шел, почти бежал, пересекая один зал за другим.
«Мы совсем одного роста, я и Главный Сборщик Улыбок, – прикинул он. – Одеты мы одинаково. Ну, выручайте меня, чужая шляпа и плащ, вышитый Ниточкой».
Волшебник Алеша отлично помнил, с каким нескрываемым ужасом, как завороженные смотрели придворные на шевелящиеся пальцы Главного Сборщика Улыбок.
Он надвинул шляпу на самые брови, выпростал из-под плаща руку и принялся шевелить пальцами, словно собираясь схватить что-то невидимое, порхающее перед ним в воздухе.
Первый же придворный, попавшийся ему навстречу, шарахнулся в сторону.
Юная придворная дама с хорошеньким злым личиком почтительно присела перед ним в низком реверансе. Кружева на ее платье всколыхнулись, вспыхнули и погасли. Ее взгляд был прикован к руке волшебника Алеши.
Откуда-то сбоку выскочил маленький паж с подносом в руках, в узкой нарядной курточке.