Девочка с Севера
Шрифт:
— И вы открыли, так сказать, Ирме глаза?
— А ты думал, я у нее кулон пришел отнимать? Ха! Да она же мне в лицо рассмеялась. И кулоном этим еще в воздухе покрутила: мол, подарил вот, посмотри. Это последний подарок, а сколько еще было до этого! Сказала еще, что посмотрит, кто кого удержит. Юрчик, сказала, выкрутится и наплюет на свою швабру. Ну, я и плюнул сгоряча. Вышел и потащился домой, — Он вдруг мечтательно закатил глаза к потолку, — Теперь-то я думаю, что никакая это не любовь была. А так, поддался общему порыву. Как Бессмертный, ввязался в конкурентную борьбу. У вас вот мужики
— Может, розы начинают разводить?
— Достойное занятие, — с уважением покивал кошатник. — Однако в нас-то, как ни крути, дикая кровь пульсирует — азиатская. Вот и лезем на стенку. Нам борьба нужна, такая, чтоб поджилки тряслись в предвкушении победы или от страха проиграть. Кто-то картежником становится, но все это чушь. Подумаешь, проиграю я все до нитки. У нас же деньги под ногами валяются, а я знаю, как их взять. Так что через короткий срок наживу все заново. Какой мне интерес проигрывать? Скучно. И Бессмертному скучно. Нам что-то похлеще подавай. Бессмертный вон конкурирует с кем ни попадя. У него вечная война с чеченской братией. Ходит по острию и радуется. А я избрал Ирму как объект пылкой страсти. Всенепременно пожелал ее добиться. Чего только не терпел. Цацки дарил, она их при мне в воду кидала. Прямо в Москву-реку. Каково?
— Женщины… — пространно заметил Александр.
— То-то. А Анастасию я до дома довез, признаю. Но о том меня твоя Виолетта попросила. Сказала, что дурно, если девушка в таком состоянии останется на приеме.
— В каком состоянии?
— Да напилась она, так уж почему-то леди Виолетта решила. Хотя лично я не заметил.
— А-а-а, — протянул сэр Доудсен. Он понял, что Ви предприняла решительный шаг по избавлению новоиспеченной пары от настойчивой девицы. Анастасия не отходила от них с момента встречи на балконе. Постоянно что-то рассказывала и, скажем прямо, вела себя, по меркам английской дамы, довольно навязчиво. А невесте очень хотелось побыть наедине с женихом.
— Я-то ей шепнул в машине, чтобы не слишком щеголяла в этом кулоне. Ну, я не думаю, конечно, что это тот самый кулон. Скорее всего, просто похож. Однако ведь знаешь наших, прицепятся. Вот и прицепились. Оказалось, одного раза достаточно.
— А что с кулоном не так? — спросил Александр.
Борис хмыкнул.
— Да шут его знает, чего за ним все гоняются. Ты вон Боброва порасспроси. Он точно в курсе. Он же вместо меня попытался Анастасию эту до дому довезти. Но она вцепилась в меня как черт знает кто. Да и я тоже не отступил. Для меня, знаешь, мало чего святого существует. Но просьба женщины, да еще такой, как Виолетта, уж прости за откровение, она волшебная девушка, так вот ее слово — для меня закон. И иного быть не может.
Молодой аристократ немало удивился, что в чьих-то глазах Ви предстала волшебной девушкой. Хотя Борису она ведь не готовила «сладкую семейную жизнь» с утренними купаниями в ледяном колодце и с национальным заплывом через Темзу. С чего бы ему ею не восхищаться?
Александр знал, где найти Боброва. В полдень он обильно обедал в ресторанчике на Ленинском проспекте, недалеко от своего офиса.
— Вот принесла нелегкая, — буркнул меценат, запихивая в большой рот половину котлеты по-киевски, которая стекала по подбородку обильными масляными струями, противореча всем правилам этикета.
Сэр Доудсен отвел взгляд, но упрямо сел напротив него.
— Нужно поговорить.
— Слушай, у меня совещание совета директоров нефтяной компании. Меня сейчас будут бить ногами за отсутствие обещанных средств. А средства на счетах у Касальского, — пыхтя и отфыркиваясь, пояснил тот. — Так что давай вечерком, а?
— Не могу, Борис сегодня собирается улететь. Как раз вечером. И это касается кулона Ирмы Бонд.
Серж замер, выпучив глаза. Вилка в его руке безвольно повисла над второй половиной котлеты.
— У?
— Рассказывайте. Что с кулоном?
— С какого ляда я должен тебе что-то рассказывать? — возмутился Серж. — Ты что, Папа римский?
— Нет, я тот, кто беседовал с Наталией Касальской, и знаю о кулоне, может быть, больше, чем вы.
— Где он?
— Судя по тому, что вас сегодня будут бить ногами, явно не у вас, — парировал молодой аристократ. — А значит, я хотел бы обсудить это деликатное дело именно с вами.
— С чего бы?
— Потому что Наталия в опасности. И нам необходимо найти кулон, чтобы прекратить погоню за ним. Убили уже двух женщин. Мне бы не хотелось, чтобы пострадала и третья. Была бы моя воля, я бы отдал этот кулон в руки закона.
— Слава богу, что это не в компетенции твоей глупой воли. Еще чего! Там же дикие суммы!
— Но они могут попасть в руки убийцы.
— Я же не убийца, сам сказал! — запротестовал меценат. — Найдем кулон, отдадим в добрые руки. Как тебе мои? — Он покрутил руками перед его носом.
Аристократ слегка отстранился:
— Убийца должен быть наказан.
— Накажем, — согласился Серж.
— По закону, — настаивал Александр.
— Хорошо, пускай будет по закону. Придумаем для него закон, — поспешно подтвердил Бобров. — Кто убийца?
И тут сэр Доудсен развел руками, тихо признавшись:
— Я пока не знаю.
Меценат покачал головой:
— Тогда чего ты тут мне мозги полощешь! Пожрать человеку спокойно не даешь! — Все еще возмущаясь, он сунул котлету в рот и энергично задвигал челюстями.
Когда прожевал, произнес:
— Кулон — очередная шуточка Юрчика. Мастер, блин, юмористического жанра. Сидит в тюряге, сатира из него прет не хуже, чем из «Аншлага». И качества того же. Тьфу! — Он скривился, явно передразнивая товарища, — В последнем подарке Ирме и для тебя подарочек. Мать его! Не мог на бумаге написать и в руку сунуть, идиот.
— Значит, не мог.
— Не мог, конечно. У него же обыск был, а запомнить номера счетов даже Спиноза не в состоянии, — кивнул Серж. — На кулоне он их изобразил. Только дуре этой своей он, наверное, тоже что-то шепнул. А она разнесла по белу свету. За что и погорела. Молчала бы себе в тряпочку. Нет, надо было хвастать налево и направо. Скорее всего, сболтнула Бессмертному. Вот он ее и пришил. Поди накажи его теперь по закону!
— А с чего бы ей что-то сообщать Бессмертному, явному конкуренту Касальского? — удивился сэр Доудсен.