Девочка Шаха
Шрифт:
— Почему ты плакала? — мне кажется, я знаю причину такого поведения, но хочу услышать это от нее. — Лера, не молчи! — начинаю терять терпение. Девочка не понимает, что ее эмоции разрывают меня изнутри. Я не могу видеть опухшие от слез глаза, чувствовать, что она от меня отдаляется!
— Приходила мама. — Лера не смотрела мне в глаза.
— Что эта су… что она тебе наговорила? Посмотри на меня! — я поднял ее лицо, обхватив его руками.
— Много всего… — даже не сомневаюсь.
— Лера, твоя мать может наговаривать на меня,
— Она сказала, что у тебя каждый день новая любовница! Что ты пытался и ее соблазнить! Что игры, в которых ты учувствуешь незаконные, очень часто в них погибают люди, и ты имеешь к этому отношение. — задыхаясь передавала она их разговор.
— Успокойся, Лера! Тихо, тихо…. — прижал ее к себе. Меня трясло от ярости, я мог в таком состоянии убить Ирину, подвернись она мне под руку. — Почему ты сразу не позвонила? Лера, ты сама знаешь, я не ангел, но у меня есть понятия о чести и достоинстве. Я никогда тебя не предам, не сделаю ничего, за что мне будет стыдно, а тебе больно.
— Это еще не все, — тихо мне в грудь проговорила Лера.
«Что еще?!»
— Мне запретили с тобой встречаться, — всхлипнула она. Я отодвинулся и заглянул ей в лицо. По бледным щекам бежали слезы. Вытерев большими пальцами капли, я спросил:
— Дедушка? — ведь больше некому.
— Да. Мама все это говорила в их присутствии.
— Лера, никто тебя у меня не заберет! — о том, что Ирина вызывает непреодолимое желание стереть ее в порошок, я старался не думать.
— Дедушка хочет с тобой поговорить. Я не знаю, что будет с нами после этого разговора. — сегодня Лера попала под жесткий прессинг.
— Все будет хорошо, ты мне веришь? — я смотрел ей прямо в глаза. Конечно, ее дед не самый приятный собеседник, но свое я всегда сумею отвоевать, а Лера моя! В ее красивых глазах я видел сомнения, хотя она и кивнула. — Георгий Федорович знает, что я пришел?
— Нет. — помотала Лера головой.
— Сходи и предупреди его, что я тоже желаю с ним объясниться.
— Прямо сейчас? Может в другой день? Давай, когда все немного уляжется… — Лера явно боялась исхода нашего разговора. А я не собирался откладывать.
— Да, прямо сейчас. Я не буду прятаться по углам и видеться с тобой украдкой. Мне давно уже не шестнадцать. Ты будешь переживать, пока этот вопрос не решится, а я не смогу на это спокойно смотреть. Иди и предупреди деда, что я пришел.
Лера мялась у двери, закусывала губы, никак не решалась вернуться в квартиру.
— Иди. Я жду приглашения.
— А если…
— Все будет хорошо, я же обещал. — Лера скрылась в квартире, а я остался ждать «приглашения».
На самом деле такой уверенности у меня не было, но я не уйду от старика, пока он не благословит наши отношения! Если для Леры это так важно, я добьюсь его расположения!
Не успеваю разобраться с одной проблемой, как появляется новая.
Глава 28
Марат
— Добрый вечер. — Лидия Васильевна возилась в кухне, я остановился и поздоровался.
— Добрый.
— Извините, что с пустыми руками. Обещаю исправиться. Схожу, поздороваюсь с Георгием Федоровичем
— Да, да. Конечно.
Лера открыла дверь и первой вошла в гостиную. Ее дед сидел на широком диване, нагнувшись над журнальным столиком, внимательно изучал какие-то документы. Очки сползли на самый кончик носа, когда он поднял голову и посмотрел на меня поверх линз.
— Добрый день, Георгий Федорович, — подошел я и протянул руку. Прежде чем ее пожать, мужчина поднялся.
— Здравствуй. Лера, иди, помоги бабушке. — спорить она не стала, помялась немного и закрыла за собой дверь. — Присаживайся. — кивнул мужчина на кресло стоящее рядом с диваном.
Собрав бумаги, Георгий Федорович сложил их в папку и отложил в сторону.
— Мы раньше не встречались? — спросил он, опустившись на диван. Федорович внимательно смотрел на меня, словно ждал, что я начну лгать.
— Встречались и довольно часто. В последний раз лет пять назад. Вы были деканом экономического факультета, а я студентом.
— Напомни мне старику свою фамилию, Марат, — снял он очки и отложил на журнальный стол.
— Шахов.
— Шахов, — протянул он. Я уже понял, что он меня вспомнил, но какое-то время продолжал делать вид, что напрягает память.
— Заядлый прогульщик и драчун…
— Только первые два курса.
— Но толковый парень, — закончил он, словно не заметив, что я его перебил. — Ну и как ты воспользовался полученными в институте знаниями? Слышал я, что прожигаешь свою жизнь, учувствуешь в сомнительных мероприятиях, которые хоть и приносят доход, но законными не являются.
— В этих играх много тонкостей, взнос на участие для большинства непомерная сумма. Соревнования могут принести прибыль, а могут оставить ни с чем. В моей команде никто не участвует ради денег.
— Тогда объясни, какие высокие цели вы преследуете? — я знал, что разговор не будет простым.
— Высоких целей нет, эти игры были альтернативой другим занятиям. Мы начинали сопляками. В большой спорт уже поздно, а побед хотелось. В то время многие мои друзья курили травку, спивались или употребляли сильные психо-активные вещества, а мы тренировались и работали, — женщине бы я этого не сказал, но мужчине несложно понять такое поведение. — Повзрослев, я стал смотреть на игры, как на отдушину. Не знаю, как в других командах, — выдержал паузу. Я хорошо знал почти всех участников, но говорить за кого-то не имел права. — Но мои ребята из благополучных семей. С виду благополучных, но у каждого из нас есть свои секреты и демоны, — продолжил я. — Могу сказать за себя, команда мне заменила семью. У нас были общие цели и задачи, времени думать о проблемах не оставалось. — я понимал, что должен быть предельно откровенен, очень многое стояло на кону.