Девочка Шархана

Деми Инна

– Сейчас она в закрытом учебном заведении, – объяснил Олег Владимирович. – Марат доверял вам, Руслан. Он знал, что вы защитите Алину так, как это сделали бы он сам и его жена.

Я почувствовал, как внутри меня все сжимается. Сначала смерть лучшего друга и его жены, а теперь еще и эта ответственность. Но я знал, что не могу отказаться. Марат доверял мне, и я не мог подвести, даже после его смерти.

– Хорошо, – сказал я наконец, хотя голос мой прозвучал хрипло. – Я возьму на себя опекунство над Алиной. Что мне нужно сделать?

Юрист облегченно

вздохнул и начал объяснять детали, но мои мысли уже были далеко. Я знал, что это изменит мою жизнь.

Теперь у меня есть еще одна причина бороться и искать правду. Теперь это было не только ради Марата, но и ради его дочери, которая осталась без родителей.

После встречи с юристом я чувствовал себя немного ошеломленным, но внутри разгоралась решимость. Я не только найду убийц Марата и его жены, но и сделаю все возможное, чтобы защитить Алину.

Домой вернулся уже под утро, вымотанный и безнадежно разочарованный. Лег спать, не думая ни о чем, кроме того, что завтра будут похороны моего друга и его жены, а вместе с этим и встреча с Алиной, дочерью Марата, о существовании которой я даже не знал.

– Что еще я о тебе не знаю, друг? – спросил в пустоту, прежде чем погрузиться в сон.

Глава 2

Руслан

Утро принесло с собой мрачное осознание предстоящего дня. Похороны. Я надел черный костюм, стараясь не думать о том, как тяжело будет видеть тело друга, как трудно будет прощаться. И еще труднее – встретиться с Алиной, девушкой, которая осталась без родителей, и которую я должен теперь защищать и поддерживать.

Когда приехал на кладбище, люди уже начали собираться. Атмосфера была тяжелой, воздух наполнялся грустью и печалью.

Я пытался найти Алину, дочь Марата, среди собравшихся. Мои глаза искали девчонку, о которой узнал лишь вчера.

Представлял себе ее образ. Думал о том, как она должна выглядеть – семнадцатилетняя девушка, оставшаяся без родителей. Однако среди всех лиц, которые я видел, не было ни одного, которое подходило бы под описание.

Пока шли прощальные речи, стоял в стороне, стараясь не показывать свою боль. Люди вокруг плакали, вспоминали Марата и его жену добрыми словами, но я не мог сосредоточиться. Внутри меня кипел гнев и чувство несправедливости. Как кто-то мог так жестоко оборвать их жизни?

Я не раз возвращался к мыслям о нашей последней встрече с юристом, о той ответственности, которую взял на себя. Марат доверял мне, и теперь я должен был сделать все возможное, чтобы оправдать это доверие.

Пока стоял, пытаясь справиться с эмоциями, мои глаза вновь начали искать Алину.

Я видел детей, но все они были слишком малы.

Я видел подростков, но они были в сопровождении родителей или других взрослых.

Никто из них не выглядел так, как я ожидал увидеть дочь Марата. Неужели она не пришла?

Когда церемония подходила к концу, и люди начали подходить к гробам, чтобы попрощаться, снова попытался найти ее среди собравшихся.

Внезапно мои мысли прервал странный аромат.

Не обычный аромат цветов или благовоний, а что-то более волнующее, как будто запах свежего абрикоса вонзился в воздух. Я повернулся, чтобы найти источник этого аромата.

И мое внимание привлекла фигура, стоявшая на расстоянии вытянутой руки от меня. Высокая девушка, в черном платье, с длинными синими волосами. Она держалась особняком, словно стараясь не привлекать к себе внимания. Я почувствовал, что это могла быть она.

Стоя рядом, в открытую разглядывал её лицо, пытаясь уловить хотя бы малейшее сходство с Маратом. Мне было важно увидеть в ней что-то от друга, его черты, его выражение.

Но, заметив мой пристальный взгляд, девушка вдруг напряглась и её лицо исказилось недовольством.

– Почему вы так на меня смотрите? – резко спросила она, её голос был полон возмущения.

Я осознал, что перестарался, и сразу попытался сгладить ситуацию.

– Прости, Алина, – сказал, не смягчая голос. – Просто я никогда не знал, что у Марата есть дочь. Ты очень похожа на него.

Её глаза сузились, и я почувствовал, как она внутренне отстраняется.

– Мой отец никогда не говорил о вас. Я не знала, что вы были такими близкими друзьями.

Ощутил боль от её слов, но понимал, что сейчас не время для обид. Тем более, мне нужно утешить и расположить к себе девчонку. Теперь это, вроде как, моя обязанность.

– Мы были очень близки, – ответил, твердо глядя ей в глаза. – Он был для меня как брат. И теперь моя обязанность – заботиться о тебе.

Алина посмотрела на меня, её лицо оставалось напряжённым.

– Я могу сама о себе позаботиться, – ответила она, её голос был полон гордости и независимости.

Алина стояла передо мной, прямая и уверенная, несмотря на всю тяжесть момента. Я мог видеть, как она пытается скрыть свою уязвимость за этой маской стойкости.

Последний раз взглянув, как на свежезасыпанную могилу устанавливают венки, я проговорил:

– Пойдем, нам есть что обсудить, – и протянул руку, чувствуя всю тяжесть этого жеста. Мне хотелось, чтобы она увидела в нем поддержку, а не приказ.

Она посмотрела на меня с вызовом, её глаза сверкали гневом и упрямством. Я почти физически ощущал напряжение, исходящее от неё.

– Вы серьезно сейчас думаете, что я пойду с вами? – проговорила с сарказмом, скрестив руки на груди, демонстрируя свою решимость не поддаваться.

Вздохнул, понимая, что нам предстоит нелегкий разговор. Усталость отразилась на моем лице, но я не мог позволить себе проявить слабость. Этот разговор был неизбежен, и я знал, что должен быть терпеливым.

– Значит так, девочка, – сказал я после недолгой паузы, стараясь говорить как можно мягче. – Сейчас ты пойдешь со мной. Мы поговорим и решим, как будем жить дальше.