Девочка Сокола
Шрифт:
— Вкусно?
— Нет, — чуть ли не прикрывая глаза от удовольствия. — Это божественно.
Веселый открытый смех Артема меня удивил. Не видела его раньше таким. Расслабленным, спокойным, улыбающимся. Он будто другой. Куда делся вечно хмурый и недовольный взрослый мужчина?
— Пойдешь со мной на выходных в гости к друзьям? Они классные, и я бы хотел вас познакомить. Если не захочешь, останемся дома, — добавил он, увидев мое задумчивое лицо.
Я не забыла о приглашении доктора, но мне показалось, что Сокол не очень обрадовался, что придется брать меня с собой. А
— Если ты действительно этого хочешь, я не против.
— Договорились.
Не получилось у меня вовремя остановиться, было так вкусно, что я переела. Теперь желательно часа два вокруг дома круги наматывать, чтобы все это растрясти. Мы убрали со стола, закинули посуду в посудомоечную машину и вернулись к бассейну. В небе загорались первые звезды, в саду — желтые фонари. В такую погоду сидеть в доме — преступление.
Налив бокал вина, Артем протянул его мне со словами: «Кира, пара глотков, не больше — у тебя режим». Наполнив второй, присел рядом со мной на шезлонге. В это время зазвонил мой телефон.
— Мама, по видеосвязи, — показывая дисплей мобильного.
— Поговори с ней, она волнуется, — он не собирался уходить, а ведь я думала, что он не захочет, чтобы родители знали «о нас». Вроде пока все так неоднозначно, но все-таки между нами летают искры, и их все труднее скрывать от себя и окружающих.
Вчера мы с мамой говорили по телефону, но после аварии я была не самым хорошим собеседником, думаю, она что-то почувствовала, поэтому волнуется. Да и мое исчезновение не могло ее не насторожить.
— Мама, привет, — приняла вызов, пока она его не сбросила. — Дядя Дима, здравствуйте, — увидев рядом мужа мамы, поздоровалась и с ним.
— Привет, Кира. Вижу, отдыхаешь? — улыбнулась она. Бокал с вином я поставила на землю.
— Светлана, отец, — Сокол наклонился к камере и махнул рукой. Я не планировала его показывать, думала, не хочет. Судя по тому, как вытянулись лица наших родителей, они не предполагали, что мы вместе. — Как отдых? — заполнил Артем возникшую паузу.
— Великолепно, — первой в себя пришла мама, улыбалась натянуто, а вот дядя Дима хмурился.
— Вы вдвоём? — спросил он. Мне хотелось обмануть, сказать, что только что уехали мои друзья, но я промолчала, переложила ответственность на плечи Артема.
— Вдвоем, — спокойно ответил он. Родители переглянулись.
— Мы устроили сегодня пикник. Жарили шашлыки, овощи… — поспешила я хоть что-то объяснить, пока родители не кинулись покупать билеты на самолет.
— Я рада, что вы нашли общий язык, — мама все еще выглядела смущенной, но вроде стала приходить в себя.
— Мы стараемся не ссориться. Артем помогает нашей компании в подготовке к соревнованиям, но ты и так об этом знаешь, — пока в голове мамы не зазвучали свадебные колокола, я попыталась снизить градус ее вспыхнувших надежд. — Вчера приглашали всех ребят, а сегодня в зале канализация сломалась, и тащить всех сюда, чтобы они искупались, я посчитала негигиеничным, — перевела все в шутку.
Поговорив еще немного, мы попрощались. Поставив пустой бокал на столик, Артем присел на мой шезлонг, перетащил к себе на колени, а я не стала упираться.
— Я обещал кому-то подарить удовольствие, — шепнул прямо в губы.
— От пищи я получила море удовольствия, не помню, когда так вкусно ела, — мой голос просел.
— Это немного другого качество удовольствие, более сладкое…
— Ты про десерт? — будто не понимая.
— Ага, ты мой самый сладкий десерт, и я хочу тебя всю… съесть…
Кира
— Не ешь меня, серый волк, — шутка срывается с губ, но в следующий миг мне становится не до шуток, потому что Артем впивается в мои губы. Его рука зарывается мне в волосы, фиксирует затылок, будто я могу хотеть убежать. Я знаю, какое наслаждение дарят его губы и язык, отказываться от этого не собираюсь. Приоткрываю рот, приглашаю. Сокол тут же углубляет поцелуй. Проникает языком, властно исследуя территорию, пытаясь поработить мой язык, взять его в плен. Он жестко мнет мои губы, будто умирающий от жажды дорвался до родника.
По телу проходит знакомая дрожь. Кожа становится чувствительной, горячей. Прохладный воздух обдувает тело, но на контрасте только усиливает возбуждение.
— Я только поласкаю, — шепчет Сокол, отрываясь от моих губ и опускаясь поцелуями к шее. — Я не буду спешить, — долетает до меня его голос, когда он накрывает бьющуюся жилку, обводит ее языком. Я уже ничего не слышу. Шум крови заглушает любые слова и доводы разума.
Свободная рука Артема развязывает завязки купальника, верх опадает, открывая грудь. Прохладный воздух проходится по возбужденным соскам, заставляет втянуть громко воздух. Теплая ладонь опускается на грудь, согревает.
— Ты такая красивая… — хриплый шепот, и его рот накрывает другую грудь. Втягивает сосок, играет с ним. Прикусывает зубами, обводит языком. В бедро мне упирается возбужденный орган, о который я ненароком трусь. Если чуть смещусь, то он окажется между моих ног. И эта мысль не отпускает, потому что внизу все мокро, стянуто в тугой узел, а снять напряжение может только Артем. Вот той самой штукой, которая таранит меня в бедро.
Соски болезненно ноют, как только Артем оставляет их и возвращается к губам. Вряд ли ласки другого мужчины так быстро способны будут меня воспламенять. Я словно порох возгораюсь от одного его прикосновения. Это и пугает, и будоражит. Не думаю, что такое происходит со всеми. Такая химия — редкость.
Артем разворачивает меня на своих коленях, теперь я сижу к нему спиной, он целует мой затылок, впивается губами в шею. Наверняка там останутся следы. Разведя мои ноги в стороны, свои он сгибает в коленях и фиксирует положение. Бесстыдно. Пошло. Развратно. Пытаюсь сдвинуть ноги, поменять положение, но Артем кладет руки на внутреннюю сторону моих бедер, не позволяя сдвинуться с места.
— Кира, здесь только ты и я. Никто не увидит, — будто догадываясь о моих мыслях. — Я даже охрану сегодня снял. Ты даже можешь не сдерживать свои стоны.