Девочка Сокола
Шрифт:
— Завтра жду. Адрес скину. Всего доброго, — отбиваю звонок.
Переписываю номер телефона отца Киры к себе в контакты. Я не помню, как его зовут, нужно с утра заглянуть в отчет. Я не собираюсь проводить его в дом, предварительно не побеседовав. Звоню в офис и отдаю ребятам поручение отследить перемещение «абонента». Завтра его встретят и привезут ко мне. Увидится он с дочерью или нет, будет зависеть от того, как мы поговорим.
Вхожу в дом, Кира сидит в кресле, лицо белее мела, взгляд застывший. Неужели паническая атака?
— Иди ко мне, — подхватываю на руки и сажусь вместе с ней на диван. — Ты чего напугалась? Я ведь рядом, маленькая. — Целую лицо, ключицы, шею. Одного взгляда хватает, чтобы ширинка трещала по швам, но сейчас я пытаюсь ее отвлечь, прогнать холод из глаз, расслабить тело, в котором каждый нерв натянут, как тетива. — Кира, он тебя не обидит. Мы договорились встретиться и поговорить. Без тебя.
— Я боюсь не за себя, — наконец-то моя девочка отмирает, но в голосе нет жизни, и взгляд потухший. — Я боюсь, что он что-нибудь с тобой сделает.
Не привык, чтобы за меня так переживали и боялись. Только мама, но это было давно. В груди разливается тепло, но не хочу, чтобы Кира хоть чего-то боялась. И я точно знаю, что эта девочка любит меня не из-за денег и власти. Не думал, что судьба преподнесет мне такой подарок. В ней мое счастье. Буду беречь и пылинки сдувать.
— Кира, я смогу защитить тебя, твою маму и наших будущих детей.
— Детей? Артем, ты хочешь детей?
— Не откажусь от девочки и мальчика, — улыбаясь. Глаза Киры округляются, поэтому я не говорю, что мечтал бы о большой семье. — Но только когда мамочка будет к этому готова…
Кира
Вчера Артему удалось отвлечь меня от мыслей об отце. Разговор о детях что-то всколыхнул в душе, я представляла, каким отцом станет Сокол для наших детей. Хорошим. С мальчишками строгим, но любящим, а с дочкой… Наверное, будет баловать, как меня. Я уже не сомневалась, что мы поженимся и станем родителями. От этой мысли было так тепло, что я долго не хотела ее отпускать, поэтому о своем родителе и не думала.
Да и не получилось бы грустить. Артем сначала утащил меня в душ, где долго доказывал, что у него, в отличие от меня, отменная выдержка, а потом подхватил на руки и отнес в спальню. Опустил на ноги, прижал к себе спиной, прихватив несильно шею, чтобы удобно было разворачивать и целовать. Свободная рука накрыла грудь, зажимая между пальцами сосок…
Когда рука поползла вниз и раскрыла складочки, касаясь чувственного бугорка, с губ уже срывались хриплые стоны.
— Маленькая, хочу тебя сзади, — произнес Артем сдавленно, словно испытывал боль. Я согласна была на все, лишь бы этот узел, который стягивал внизу нервные окончания, наконец-то взорвался. — У тебя охрененная попка, — прорычал он, проводя по ягодицам языком, слегка прикусил, срывая новые стоны с губ.
Почувствовав головку у входа, я толкнулась ей навстречу, но Артем не позволил, удерживая за бедра, продолжал дразнить. А потом — одним толчком, сразу на всю длину, выбивая из меня воздух и стон.
— Кира, нежно не получится. Не сегодня, — насаживая на себя, быстро… мощно… на грани сладкой боли и непередаваемого наслаждения.
Я сорвала голос, изодрала простынь ногтями. Меня накрыло такой волной, что я думала, не выплыву. Артем спрятал меня в кокон своих объятий, нежно целовал и гладил, позволяя разгоряченному телу медленно остывать, а мозгу начать работать. Неудивительно, что после такого оргазма я не хотела думать о плохом.
Утром Артем уехал, не разбудив. Встала я почти в полдень. Кто-то очень устал за ночь, она получилась бессонной. Между сексом и мыслями о наших будущих детях я не заметила, как заснула.
На тренировку ехать только вечером, а времени свободного, чтобы себя накрутить, полно. Он рассказал, что сегодня встречается с отцом, и теперь застарелый страх вновь стал прорастать в мои клетки. Только бы с Артемом ничего не случилось. Я верила в своего мужчину, но отец у меня сумасшедший вояка, который привык всех строить. Артема прогнуть не получится. Боюсь, что между ними может вспыхнуть конфликт. Даже думать не хочу, что Сокол может пострадать.
Беру в руки телефон, хочу набрать маме, только она способна найти нужные слова и успокоить. С другой стороны, не хочу ее раньше времени волновать. Отец вчера ясно выразился, как относится к ее замужеству. Ему, значит, можно было изменять маме с молодой, потом жениться, выкинув нас из своей жизни. Мы не были против, но возмущал сам факт. А мама должна была до старости хранить ему верность и умереть с его именем на устах. Как был эгоистом, так и остался. Я не злая, но его молодой жене желаю такой же жизни, как была у мамы. Хотя у мамы была хуже. Они мотались по гарнизонам и жили в съемном жилье. Потом отец получил звание, хорошую должность, денег в семье стало хватать…
Артему я тоже звонить не стала, ему не понравится, что я нервничаю. Нужно себя было чем-то занять, чтобы не сходить с ума. Ирина из клининговой компании обещала приступить к своим обязанностям завтра. Хотела раньше, но Артем не желал, чтобы нам кто-нибудь мешал побыть вдвоем. На первом этаже протерла пыль, но монотонное занятие не мешало голове думать.
Достав паровую швабру, принялась за уборку полов. Вот если бы по старинке — шваброй, когда пот ручьем от усердного натирания, возможно, я бы перестала грузиться, а так не получалось.
Я не поеду на тренировку, пока не узнаю, чем закончился разговор отца с Артемом. Засела в гостиной на диване и обещала себе с места не сдвинуться, пока все не прояснится.
Шум двигателя у ворот заставил подорваться и кинуться к окну. Увидев знакомую машину, выбежала на крыльцо. Артем вышел из машины и покачал неодобрительно головой. Открылась пассажирская дверь, мое сердце пропустило удар, страх взметнулся в душе при виде отца…
Кира
Подняла взгляд на Артема, он будто почувствовал мою панику и смятение, уголки губ лишь обозначили улыбку, а потом он едва заметно кивнул.
— Дочь, не обнимешь отца? — папа протянул ко мне руки.
Для меня это было удивительно, не помню, чтобы раньше он меня обнимал. Да и вчерашний разговор с родителем не предвещал никаких нежностей. Я достаточно хорошо его знала, чтобы удивиться такому поведению. Не кричит, не строит, не прожигает взглядом, в котором бушует ярость. Отец напряжен, будто боится сделать что-нибудь не то, обидеть меня своими действиями или словами. А я замерла и не могу заставить себя сделать шаг к нему навстречу.