Девочка сталкера. Часть 2
Шрифт:
Мы доезжаем до общаги, и я выскакиваю из машины, не считая нужным проститься с Кристианом, так он меня разозлил.
Но на следующий день мне с самого утра звонит какая-то женщина, представляется администратором отделения травматологии детского госпиталя и предлагает прийти к ним на собеседование.
Я собираюсь в рекордные сроки и несусь по указанному адресу.
А дальше… меня оформляют, не успеваю и глазом моргнуть. А потом мне уже некогда думать ни о чем. Я целый день, пока не остаюсь совсем без
Два острых аппендицита после моего осмотра превращаются в кишечные колики, которые, впрочем, тут же перестают беспокоить детей и их выдают на руки счастливым родителям.
Два сложнейших закрытых перелома оказываются с моей руки легкими ушибами и вывихами.
Примерно трое суток я провожу в больнице, с перерывами лишь на сон и на чтение очередных книг, которые прихватила с собой с разрешения Усманова-старшего. Несколько раз звоню маме Демида, чтобы узнать, не появлялся ли он.
На четвертые сутки я снова успешно справляюсь с мелкими детскими травмами, а потом, уже под вечер, к нам в отделение привозят мальчика лет семи.
Он без сознания и в ужасном состоянии после автомобильной аварии.
На отца, который в момент столкновения находился за рулем, но отделался всего лишь легким испугом и переломом руки, тогда как ребенок оказался при смерти, жалко смотреть. Он плачет. Он повторяет снова и снова, что тот автомобиль вылетел так неожиданно, что он не смог ничего сделать.
Я рвусь к ребенку, еле сдерживая волнение.
И едва мне удается подойти к мальчику, под видом медсестры, которая, вместе с бригадой, готовит ребенка к экстренной операции, как понимаю, он умирает. Даже удивительно, что его вообще смогли довезти до больницы. Легкие повреждены слишком сильно, он едва дышит. Сердцебиение слабое и с перебоями, пульс почти не прощупывается.
Я тут же концентрируюсь и осторожно кладу одну из ладоней на впалую грудь мальчика. Вторую располагаю в области сердца. И отдаю ему всю свою энергию, какую могу.
— Так, что здесь происходит? Срочно дорогу, дорогу! — раздается мужской голос.
— Федор Константинович, все готово к операции, — отвечает женский.
С приходом хирурга начинается суета, а меня просят отойти от ребенка и встать на расстоянии вытянутой руки.
Я отхожу дальше, к стеночке, потому что ноги не держат. Я полностью без сил из-за того, что лишилась энергии и от волнения, успею ли до того, как меня прогонят. Успела. Теперь я точно знаю, что с мальчиком все будет хорошо и он выживет.
— Не понимаю, — бормочет хирург, — мне сказали, состояние критическое. Но все показатели в норме и…
Дальше я не слушаю.
Выхожу из палаты и иду в сторону выхода из больницы.
На
— Вы там были, что с ним? Что с ним?
На меня набрасывается отец мальчика и больно хватает трясущимися руками за локоть.
— Все будет хорошо, не волнуйтесь. Присядьте и просто подождите.
— Вы всегда так говорите! Они все так говорят, а на самом деле… Скажите мне правду, мой сын умрет? Он умрет? Мне сказали, что шансов мало, но…
Я встречаюсь глазами, полными муки, боли и, несмотря ни на что, затаенной надежды. Надежды на то, что произойдет чудо.
— Нет, он не умрет, — твердо говорю я, не отводя взгляда, — все будет хорошо. Вашему сыну крупно повезло, основные жизненно важные органы не были задеты. Поэтому, успокойтесь, пожалуйста. Присядьте и отдохните. Когда ваш мальчик придет в себя, вы понадобитесь ему сильным и уверенным в себе. А мне, правда, нужно идти.
Кажется, мужчина верит мне. По крайней мере, его немного перестает трясти. Он медленно кивает и отпускает.
Я спешу на воздух, потому что не хочу растянуться без чувств прямо здесь, посреди коридора. У меня хватает сил дойти до выхода только благодаря силам Демида. Они не имеют отношения к врачеванию, но позволяют поддерживать организм в тонусе. И все же… я потратила слишком много энергии…
У служебного выхода припаркована машина Кристиана. Едва я выхожу, как мотор урчит, и авто подъезжает ко мне. Я открываю дверь, плюхаюсь на сиденье и прикрываю глаза. Блаженство.
Едва я расслабляюсь, как чувствую, что силы по крупицам возвращаются. Еще есть скрытый резерв, на случай, например, нападения, но это уже если совсем необходимо. Не думаю, что Кристиан планирует на меня напасть.
— Как прошли первые дни на работе? — интересуется Кристиан.
— Очень хорошо.
Просто отлично.
— По тебе не скажешь.
— Спасибо, что устроил меня, — говорю также, не открывая глаз. Дышу, прихожу в себя.
— Да фигня.
— Да еще в детское отделение.
— Дети раздражают не так сильно, как взрослые, согласись.
— Это точно. Особенно если эти взрослые похожи на тебя.
— Да ладно, я классный парень. И, между прочим, везу тебя ужинать в крутой ресторан.
— Что?
Я распахиваю глаза и поворачиваю к Кристиану голову.
— Я не поеду ужинать с тобой!
— Да брось, тебе ведь нужно восстановить силы.
— Это да, но в ресторан я с тобой не поеду.
— Просто дружеский ужин, — подмигивает Кристиан, — он не узнает.
— Я тебе сейчас что-нибудь подпалю.
— Сил не хватит.
— Не беспокойся, на это хватит.
— Нужно было устроить тебя работать на скорой. Там бы ты точно отдала все силы.
— А ты можешь? Я бы хотела…