Девочка-тайна

Они появились в городе на рассвете. Мама и девочка. Улицы были пусты, и дрожащий предрассветный туман ещё не поднялся, чтобы рассеяться в осеннем воздухе, когда их чёрная машина с помятой дверцей промчалась к центральной площади и остановилась у памятника молодому мятежному поэту.

Маме и девочке понадобилось всего несколько минут, чтобы свериться с картой-навигатором и выбрать нужное направление. Так что скоро машина покинула площадь и теперь двигалась в сторону

С моря подул ветер, в клочья разорвал туман, который заметался среди каменных стен и заборов. Хлынувший из тяжёлой тучи дождь принялся вбивать его в асфальт, и туман запузырился в широких лужах, только так и напоминая о себе.

Но чёрная машина продолжала свой бег. Сквозь стену дождя мама и девочка осматривали дома и коттеджи, которые были уже унылы и пусты – курортный сезон давно завершился.

Закончился и город. Дорога пошла вдоль моря, показался один пригородный посёлок, другой. Машина промчала их без остановки. И теперь путь её пролегал по тряской степной дороге. Туда, где за пеленой дождя угадывалось ещё какое-то жильё.

…По стеклу сбегали быстрые капли. Оля Соколова сидела за кухонным столом и, гоняя ложкой лимон в чашке чая, грустно смотрела в окно. Утро не радовало разнообразием. Так начинался уже не первый день – тоскливым дождём. А чего ещё ожидать осенью в маленьком городке? Всё предсказуемо, всё уныло и плоско – плоское море и плоская степь. Серое небо – тоже плоское, над ними. Ну, иногда даже не серое, а почти чёрное, с дождевыми и снеговыми тучами, которые часто сталкивались между собой и, чтобы удержаться в воздухе, сбрасывали на город балласт – такой же безрадостный и закономерный предзимний град. Ну что за осень?

Оля прижала дольку лимона к стенке чашки и вздохнула. Что делать осенью в таком тоскливом краю? В Москве осень красива и поэтична – берёзы роняют золотые листья, клёны роняют красные, ветер носит их по улицам, игриво бросает в руки прохожих… Где-нибудь в Калифорнии осень – это только даты на календаре, так что люди продолжают радоваться солнцу и лёгкой летней одежде. А в Лапландии, где уже давным-давно залегли искристые снега, жизнерадостные финские подданные в ярких вышитых шубах весело катаются на оленьих упряжках и снегоходах. Всё понятно, всё чётко – и только в маленьком городишке, откуда вместе с летом уходит радость, некуда деться от уныния.

– Оля, не опоздай в школу! Пора. Обязательно застегни куртку, не модничай. Зонт не забудь. И лимон съешь – витамин С, сама знаешь.

Это мама. Заботится об Олином здоровье – всё так же, как в прошлом году, как и все пятнадцать лет подряд, со времён появления Оли на свет. Конечно, Оля не забудет. Оля любит свою маму, так что зачем её огорчать?

С этой мыслью девочка выловила из чашки дольку лимона, аккуратно выкусила кисло-сладкую мякоть из полукруга кожуры. Ух! Прошибло до самых мозгов! Оля улыбнулась – старый проверенный мамин способ её взбодрить. Подействовал, конечно, снова подействовал. Девочка допила остатки чая, вымыла чашку – и в кухне появилась мама.

– Кстати, папа тебя подвезёт, – улыбаясь и целуя Олю, сказала она. – Только что подкатил к подъезду. Давай-ка бегом! И зонт всё равно возьми!

Вот это было приятно. Обычно папа выходил из дома тогда, когда Оля только поднималась с кровати. А тут…

Унылое дождливое утро перестало быть унылым. Девочка Оля умела радоваться. Вихрем слетела она по ступенькам, забралась в машину, чмокнула папу в щёку – и они поехали к школе. Вдоль улиц, которые обычным утром Оля прошла бы пешком – под дождём и по лужам. Красота!

… – Мама, ну сколько можно – каждый день одно и то же, одно и то же! Не порть мне настроение с утра.

– Девочка моя, ну кто же о тебе позаботится, если не я? Послушай меня, послушай! С сыном Натальи Борисовны тебе нужно – просто обязательно нужно познакомиться. Они придут к нам в субботу чай пить. Поговорите, пообщаетесь. Может, найдутся общие интересы.

– Это бредовая идея, мама. Я уже знакомилась с сыном Софьи Олеговны – помнишь? И что? Дурак дураком, к тому же толстый и страшный.

– Красавцев, моя девочка, уже давно разобрали. А что дурак – так ты сама же у нас умная, вам на двоих хватит.

– Очень смешно, мама!

– Нам с тобой уже не до смеха…

– Это почему?

– Сама догадайся. И посмотри на свою сестру – она-то всё в жизни успела. В твои годы у неё уже…

– Мама!

– А ты только книжки мастер читать. И из дома тебя, кроме как на работу, просто не выпрешь! Так и просидишь всю жизнь квашнёй, так всё и упустишь!

– Мама!!

– Я правду говорю – подумай!

– Ну мама же!!!

– Мариночка!

– Ну хорошо…

– Что – «хорошо»? Пусть приходят?!

– Да… И на этом всё, мама. Я опаздываю.

– Конечно, конечно!

Таким разговором началось очередное утро. Туго зашнуровав модельные ботиночки, застегнув куртку и набросив ремень сумки на плечо, Марина вышла под дождь. Раскрыла зонт и зашагала, обходя лужи. Она знала, что, замерев у окна, мама смотрит ей вслед. И переживает – за то, как сложилась, вернее, не сложилась жизнь её девочки. И надеется – на её непременное счастье с сыном пресловутой Натальи Борисовны.

Но сейчас Марину, а точнее, Марину Сергеевну, учительницу, ждала работа – буйные, подмоченные осенним приморским дождём дети. Так что долой семейные проблемы, и – в бой!

Небольшой двухэтажный дом из почерневшего пиленого ракушечника, выщербленного ветрами и дождями, понравился им сразу. И маме, и девочке. Они обошли его вокруг, едва не соскользнув с раскисшей земли прямо в бушующие под высоким обрывом морские волны, постучали в толстые деревянные ворота, в маленькую дверцу, неожиданно обнаруженную ими в стене. Никого.