Девочка-ворона
Шрифт:
– Олунд, ты ангел. Забирай ее и делай с ней все, что угодно. Если тебе удастся ее собрать, получишь два пузыря и доброе слово, когда захочешь продвинуться по службе.
Жанетт Чильберг направилась к патрульной машине.
Корпоративный дух, думала она.
Квартал Крунуберг [4]
На первом совещании Жанетт распределяла задания.
Группа полицейских-новичков отправилась во второй половине дня обходить дома в районе обнаружения трупа, и Жанетт связывала с этим
4
Крунуберг – квартал, в котором находится здание Управления полиции Стокгольма.
Шварцу досталась неблагодарная работа – изучать списки пересекших границу центра машин, почти восемьсот тысяч штук, а Олунд просматривал записи с камер наружного наблюдения, полученные из Педагогического института и со станции метро.
Жанетт не больно скучала по годам ученичества и монотонной следственной работы, чаще всего выпадавшей на долю неопытных полицейских.
Первым делом требовалось установить личность мальчика, и Хуртигу Жанетт поручила связаться с расположенными в стокгольмском регионе лагерями для беженцев. Самой ей предстояло поговорить с Иво Андричем.
После совещания она вернулась к себе в кабинет и позвонила домой. Часы показывали уже начало седьмого, а сегодня была ее очередь готовить ужин.
– Привет! Как у тебя прошел день? – Несмотря на стресс и усталость, она изо всех сил старалась говорить весело.
Конечно, им во многом удалось достичь равноправия. Они распределили между собой хозяйственные дела: он отвечал за стирку, она – за уборку. Приготовление еды осуществлялось по скользящему графику, с привлечением Юхана. Тем не менее бремя финансового обеспечения семьи лежало на ней.
– Час назад закончил стирку. А так все в порядке. Юхан только что пришел и говорит, что ты обещала отвезти его вечером на матч. Успеешь?
– Нет, не выйдет, – вздохнула Жанетт. – У меня по пути в город сломалась машина. Юхану придется поехать на велосипеде, но это не так уж далеко.
Жанетт бросила взгляд на семейный портрет, прикрепленный у нее на пробковой доске рядом со столом. На фотографии Юхан казался очень маленьким, а на саму себя ей вообще было смотреть противно.
– Я должна задержаться еще на несколько часов, а потом придется добираться домой на метро, если никто не согласится меня подбросить. Позвони и закажи пиццу. У тебя есть деньги?
– Да, да, – вздохнул Оке. – В крайнем случае, наверное, можно взять из банки.
– Да, – подумав, сказала Жанетт, – я вчера положила туда пятьсот крон. Ну, пока.
Оке не ответил, и она положила трубку, а затем откинулась на спинку кресла.
Пять минут на отдых.
Она закрыла глаза.
Патологоанатомическое отделение
Мертвый мальчик лежал на секционном столе из нержавеющей стали, и Иво Андрич видел, что, помимо сотен небольших уплотнений, его руки сплошь исколоты шприцами. Будь следы от уколов сконцентрированы у локтевых сгибов, Иво, возможно, предположил бы, что мальчик, невзирая на юный возраст, злоупотреблял наркотиками. Но следы присутствовали на обеих руках и к тому же располагались беспорядочно,
Однако самым поразительным было то, что у мальчика отсутствовали гениталии.
Иво Андрич отметил, что их отрезали очень острым ножом.
Возможно, скальпелем или бритвой.
После первого обследования в патологоанатомическом отделении в Сольне [5] Иво Андричу стало совершенно ясно, что ему потребуется помощь коллег из Государственной судебно-химической лаборатории.
Тело, вероятно, сильно накачано отравляющими веществами – он понял, что ночь ему предстоит долгая.
5
Сольна – пригород Стокгольма, где находится Каролинская больница.
Квартал Крунуберг
В кабинете Жанетт возник Хуртиг со взятой у дежурных записью загадочного утреннего разговора. Он протянул ей диск и сел.
– Ты поговорил с теми, кто нашел мальчика? – спросила она, потирая полусонные глаза.
– Разумеется. Его нашли двое коллег, которые, согласно рапорту, прибыли на место часа через два после поступления сигнала. Дежурные не спешили с вызовом, поскольку заподозрили, что это шутка.
Жанетт вынула диск из чехла и вставила его в компьютер. Разговор продолжался двадцать секунд.
– 112, что у вас случилось?
Раздался треск, но голоса было не слышно.
– Алло! 112, что у вас случилось?
Телефонистка выжидала. И вот стало слышно, как кто-то напряженно дышит.
– Я только хочу сообщить, что в кустах на Турильдсплан лежит мертвый парень.
Язык у мужчины заплетался – он явно находился под воздействием алкоголя или наркотиков, отметила про себя Жанетт.
– Как вас зовут? – спросила телефонистка.
– Не важно. Но ты понимаешь, что я говорю?
– Да, я поняла, вы говорите, что на Булидеплан лежит мертвый человек.
– Я сказал Турильдсплан! – возмутился мужчина. – Труп в кустах у спуска в метро на Турильдсплан.
Все стихло.
– Алло? Алло? – с сомнением повторяла телефонистка.
– Не надо быть Эйнштейном, чтобы предположить, что звонили откуда-то поблизости от метро, – нахмурившись, произнесла Жанетт.
– Естественно. Но в случае…
– В каком еще случае? – Жанетт сама услышала, сколько раздражения прозвучало в ее голосе, но она так надеялась, что запись разговора даст ответ хоть на какой-нибудь вопрос. Снабдит ее чем-нибудь, что можно бросить в пасти начальника полиции и прокурора.
– Извини, – сказала она, но Хуртиг лишь пожал плечами.
– Поговорим об этом завтра. – Он встал и направился к двери. – Лучше поезжай домой, к Юхану и Оке.
– Спокойной ночи, до завтра, – отозвалась Жанетт с благодарной улыбкой.
Когда за Хуртигом закрылась дверь, она набрала номер своего шефа Денниса Биллинга.
Начальник управления снял трубку после четырех сигналов.
Жанетт рассказала о покойнике, мумифицированном мальчике, об анонимном звонке и о том, что удалось выяснить в течение дня и вечера.