Девочка, я тебя присвою. Книга 2
Шрифт:
– Да всё вроде, – пожал плечами Ромка. – Это был недолгий разговор.
Ну что ж, Снегурочка.
А теперь скажи мне всё это лично.
И только попробуй наврать и снова ответить на мой поцелуй.
– Чёрт… – он напряжения сломал ручку, которая растрескалась в некрасивые куски.
Отбросил её в сторону, отряхивая пальцы от пластика.
Что ж такие ручки-то на соплях все делают?
– Только парту не раскроши, – поддел меня Питерский.
– Да иди ты! – шикнул я на него.
Еле дождался момента, когда все вышли из класса и пошёл следом
За одним из углов я ухватил её за руку и потянул за собой. За другим поворотом была небольшая комнатка под лестницей, где можно было поговорить и не быть услышанными.
– Эй! Куда?
– Туда.
Он довольно грубо стискивал пальцы на моём запястье и тянул меня под лестницу. Весь вид Архипа говорил о том, что он просто звенел от тихой ярости, и если честно, я даже испугалась его. От него неизвестно чего ждать можно, он импульсивный, насколько я уже поняла о его личности… И что сейчас он сделает и скажет, я понятия не имела, а неизвестность пугает.
– Да что ты хочешь от меня? – упиралась я, но безрезультатно.
Он настырно тянул меня и приволок в уголок как паучок пойманную муху. Отпустил меня только под лестницей, и то, для того чтобы загородить собой выход и встать напротив меня, заглянуть в мои глаза.
– Ну? – потребовал он.
Конечно, я понимала, что жестокие слова, которые я передала через его лучшего друга, его заденут. Этого я и добивалась, хотя сама рыдала полночи в подушку – мне самой было стыдно от собственного плана. Так не поступают с любимыми, я знаю, но выбора у меня мало. Что я точно ни за что на свете не сделаю – не скажу ему правду. Он не должен усомниться в том, что не нужен мне. Иначе Архип загориться ещё сильнее и уже не оставит меня в покое. Он начнет искать лазейки, искать встреч, а я не выдержу и поддамся снова его мягким губам, и это доведет нас до беды. Ведь как известно все тайное обязательно однажды становится явным, и мы рано или поздно попадёмся, растворившись в этой страсти, которая превращает нас обоих в двух идиотов, которые уже не способны анализировать ситуацию трезво, а значит, подвергают друг другу риску. Этого нельзя допустить.
Также я понимала, что он разозлится и придёт за ответом. Но что отвечать я так и не придумала за целую ночь слёз…
«Если бы только знал, мальчик мой, как мне самой больно и тяжело тебе всё это говорить! Но я должна! Должна!» – хотелось мне кричать, но вместо этого я криво усмехнулась.
– Что – ну? – как можно равнодушнее спросила я, понимая, что сейчас я услышу как падают на пол и разбиваются на миллионы осколков наши сердца, которые ещё не успели насладиться зачатками любви.
– Что за дичь ты устроила, Кристина? – смотрел он в мои глаза, не отрываясь.
А меня дёргало на каждое его слово. Хотелось, очень хотелось на всё наплевать и пожаловаться ему. Рассказать, как мне трудно, как меня шантажируют отчим и Динка, как мать не вступается за меня, и как мне тяжело идти этот путь одной. Попросить прощения за свою жестокость, всё объяснить, но… Это будет шаг в пропасть.
– Какую дичь? – изображала я из себя невинность и непонимание.
– Ты же не дура, Крис, – смерил он меня недобрым взглядом.
– Спасибо, что отметил, – уколола его я.
– Так почему ты сейчас творишь неведомую фигню? – спросил он.
– Да какую? – развела я руками.
Может, и пусть считает меня дурой? Быстрее забудет. Быстрее и я перестану болеть…
– Так, слушай, я вообще не понимаю, что ты от меня хочешь, – заявила я. – И о чём мне с тобой говорить.
Я сделала пару шагов к выходу из под лестницы, но гора по имени Архип даже не шелохнулась, чтобы освободить мне проход.
– Подожди, – его руки снова сжали мои запястья.
– Да дай мне пройти! – пыталась я бороться с ним, но куда там. Всё оказалось сложнее и больнее, чем вчера в моей голове на мокрой от слёз подушке. – Не трогай меня! Какое ты право имеешь! Убери руки свои!!
– Пока ты не объяснишь мне что с тобой творится, никто отсюда никуда не уйдёт, – заявил он, напирая на меня и заставляя отойти к стене обратно, пока я вовсе не врезалась в неё спиной.
– Зачем ты Питеру всё это наговорила, Кристин? – спрашивал он. В его глазах заворочалась боль и унижение. Да, я унизила его. Я понимала это. И сделала это намеренно. Пусть ненавидит меня, но будет счастлив и здоров. И я не в монастыре гнить буду.
– Потому что меня ты не слышишь, – указала я ему на свои запястья, которые он крепко держал в своих пальцах словно в кандалах. – Видишь? Я прошу отпустить меня, не хочу с тобой разговаривать. Не хочу быть с тобой здесь. А ты меня силком заставляешь. Как ещё мне было до тебя достучаться?
– Так значит, это всё правда?
– Что?
– Что я тебя задолбал своим преследованием.
– Да.
– Что тебе это неприятно.
– Да, правда.
– Что тебе всё противно связанное со мной.
– Да! Тебе надо лично от меня это услышать? – крикнула я ему в лицо.
У меня уже просто не оставалось сил играть этот спектакль дальше…
Ведь всё было ровно наоборот: слишком хорошо, слишком приятно.
Слишком невозможно, чтобы стать нашей реальностью.
– Неужели ты сам не понимаешь… – тихо сказала я и мой голос сорвался в конце фразы.
– Что ты врёшь? – припечатал меня Архип. – Вижу прекрасно. Только не понимаю, зачем?
– Я не вру…
– И опять ложь.
– Нет…
– Да.
– Пожалуйста, давай закончим… Я просто пойду, а ты просто никогда ко мне больше не подойдёшь. Прошу тебя…
Моя смена настроения ещё больше разозлила его.
– Сначала скажи мне правду. Зачем ты всё это делаешь?
– Я тебе всё сказала!
– Неприятно тебе?
– Нет!
– А какого фига ты вчера меня так целовала? – сжал он мои плечи, неосознанно притягивая меня к себе ближе. Мы говорили друг другу ядовитые слова, а руки и тела словно сами по себе тянулись друг к другу, игнорируя всё то, что озвучено нами. – Сама, прошу заметить! Ты меня за кретина держишь? Неужели я не пойму, что такое пустые поцелуи и… Впрочем…