Девочка зверя
Шрифт:
Доктор поправил электроды на груди пациента и кардиограф снова запищал ровным и четким биением сердца. Невольно поднял голову и встретился взглядом с глазами двух молодых парней, улыбающихся ему с фотографии в рамке на рабочем столе. Одним из них был он сам, Виктор Клэйтон.
Отвел глаза пытаясь сбросить с себя это наваждение, которое так или иначе лишало его сил и всяческой надежды. Виктор вернулся к столу большая часть поверхности которого была завалена различными бумагами, сплошь исписанные витиеватым подчерком. Каждый листочек имел огромную значимость
Каждому испытуемому выдавался порядковый номер, так как Виктор полагал, что настоящее имя пациента образует связь между ними, а допустить этого никак нельзя. Его новый подопечный имел номер сорок восемь. Казалось бы, не большая цифра, но за каждой из них стояла смерть…
Смерть была неизменным окончанием всех предыдущих исследований, и говорила прямо в лоб о неудачах каждого последующего. И каждый раз перед глазами Виктора стояли те, кто умер на вот этой самой кушетке, напоминая ему о множестве ошибок.
Хотя он сам знал, что именно делал не так, но говоря об этом он видел что его не понимают. И так или иначе они добровольно шли на смерть, толком не осознавая для чего, и что именно от них требуется. Но доктор видел в их глазах боль, горечь и страх того, что они больше никогда не увидят родных. То есть возможно, хоть что-то они все же понимали.
Именно поэтому Виктор стал изучать психологию. Он понял, что без "вскрытия" черепной коробки дело не сдвинется дальше, и жертвы уже умерших будут напрасны. Однако, ко всем нужен был индивидуальный подход: то, что срабатывало с одним – другому от этого метода было только хуже.
За двадцать лет он досконально изучил все приемы психологического воздействия на людей, и теперь без труда мог найти подход к каждому. В арсенале его знаний были разные области медицины, и сейчас Виктор совершенно точно знал, какой метод применить в тот или иной момент.
Для того, чтобы эксперимент наконец вошел в свою финальную фазу в первую очередь необходима вера пациента. В глазах пациента номер сорок восемь он видел веру, силу, и отчаянное желание жить. Именно в этот раз Виктор не сомневался – у него все получится.
Доктор сидел спиной к мужчине, не отрывая взгляда и записывая данные с монитора в тетрадь, бросил через плечо:
– Постарайся дышать ровно. Хорошо. Очень хорошо, – глядя перед собой Виктор одобрительно кивнул. – Теперь задержи дыхание, три секунды и продолжай дышать медленно и глубоко.
Номер сорок восемь последовал его указаниям, и услышал:
– Угу.
Виктор был доволен: он считал, что большая заслуга принадлежит именно этому пациенту. Он не возражает, не расспрашивает как все остальные, отчего работать с ним гораздо легче.
– Давай отдохнем, – доктор обернулся и испытуемый медленно открыл глаза.
Виктор снял с него датчики и помог выйти за дверь, которая вела в просторную каморку где они и жили. Там, среди груды мусора и пришедшей в негодность старой аппаратуры стояли две раскладушки
Дописав последние результаты ученый прочел все свои заметки по пациенту номер сорок восемь, и оставшись удовлетворенным отложил журнал в сторону. Оставшись наедине с самим собой взгляд Виктора то и дело цеплялся за фотографию. Каждый раз глядя на нее, он вспоминал те дни, когда на его плечах еще не лежала такая большая ответственность. На душе не было столько камней преткновения, и он не был связан по рукам и ногам обещаниями. Дни, когда он был молодым и беззаботным.
Перед его мысленным взором возник облик его давнего друга, которого встретил еще на первом курсе университета. Эта встреча полностью изменила его жизнь, и многое изменила в нем самом. Все, что он знал об этом мире стерлось, словно кто-то ластиком убрал неудачный набросок знаний. Виктор навсегда запомнил ту их первую встречу; идущего к нему на встречу элегантно одетого парня. Высокого, широкоплечего – тогда ему казалось, что Апполона списывали именно с этого парня. С момента, как они познакомились, все пошло не по плану, который Виктор набросал себе на ближайшие двадцать лет.
Как оказалось, мир не такой каким он привык его видеть. Столько тайн и темных уголков находились за гранью понимания… И что делать, когда все эти тайны сваливаются тебе на голову? Ужасное чувство… Как будто с головой окунули в грязную лужу и не дали возможности отмыться.
Джонатан, именно так звали обворожительного молодого человека, попросил тогда у Виктора слишком много. Гораздо больше, чем он мог ему дать. Но, предложенное Джонатаном так его захватило, что он с легкостью отказался от своей прежней жизни и полностью погрузился в исследования.
Они вместе разработали план, достали необходимое оборудование. Вместе они закончили обучение на два года раньше положенного срока, получили степень магистра, а следом и докторскую. Джонатан остановился на этом, но Виктору помог получить ученые степени в нескольких направлениях. И наконец, став кандидатом медицинских наук, Виктор смог усовершенствовать оборудование потратив на это все свои сбережения.
Работа пошла в гору. Вместе они изучили все данные по иммунологии и генетике, неврологии и биохимии. После десятков проведенных исследований набросали точный план, и приступили к работе. Джонатан стал первым испытуемым.
Казалось, они все делают правильно и поймав чувство эйфории допустили грубую, неисправимую ошибку, которая привела к первой смерти. Джонатан умер, но перед этим взял обещание со своего друга, что он во что бы то ни стало доведет дело до конца. Не отступать. Даже если исследование зайдет в тупик – прорубить стену непонимания и снова идти вперед
Долгое время после его смерти Виктор не мог взять себя в руки, он никак не мог смириться с тем, что из-за его ошибки Джонатан умер.
Через несколько недель в лабораторию пришел человек, сообщил, что он от Джонатана, и убедил Виктора продолжить исследования, не смотря на возможные неудачи.