Девочки мадам Клео
Шрифт:
– У-гу, – отвечала Сью-Би.
– Мистер Питон хочет выйти наружу и пошалить.
Это была их игра. Каждый раз, когда она делала ему массаж, он заводил разговор о мистере Питоне.
– Перевернитесь, – скомандовала Сью-Би.
Шейх Заки надул губы:
– Но мне придется придавить мистера Питона, а он стремится выйти наружу.
– Ничего не сделается с вашим мистером Питоном, – пожурила она. – Мне нужно помассажировать вам спину, а то у вас опять начнутся эти жуткие пролежни. Так что переворачивайтесь.
Заки неохотно перевернулся
Старательно массируя Заки, она одновременно думала о Сандрине. Не слишком ли она много рассказала ей о Заки? Во всяком случае, она не рассказала про мистера Питона.
Ее очень расстроило, когда Сандрина сказала, что Сью-Би следует побеспокоиться о деньгах. Что с нею станет, если Заки и его люди возьмут да улетят в Аравию или откуда они там прилетели?
Нужно найти себе работу. Медсестрой ее нигде не примут. У нее нет сертификата. Без работы и жилья она попадет в хорошенький переплет.
Шеф-повар шейха, крупный лысый мужчина с огромными черными усами, владел английским. Однажды, на второй или третий день после их приезда в гостиницу, она шла в кухню за обедом для Заки. Шеф покосился на нее злобными глазками и сказал, что ей следует вернуться в Техас, если она желает себе добра. Что ж, она отлично знала, в чем состоит для нее добро, уж во всяком случае – это не возвращение в Техас.
Размышляя о том положении, в котором она теперь находится, Сью-Би постепенно двигалась вниз к эластичному поясу шелковой пижамы Заки. Закончив массаж поясницы, она широкими плавными движениями вновь поднималась вверх к лопаткам.
Его глаза были закрыты, он жалобно постанывал.
– Мистер Питон тяк одинёк. – Он всегда переходил на детский лепет, когда его охватывало нетерпеливое желание поиграть в эту игру.
– Перевернитесь, – сказала она, слегка, играючи, ударяя его по крестцу.
– А? – сказал Заки, приподнимая голову.
В его широко раскрытых глазах светилась надежда.
– Я сказала – перевернитесь. Я хочу задать вам один деликатный вопрос.
– Хорошо, – возбужденно сказал он.
– А после того как мы поговорим, я подумаю, стоит ли мне посетить мистера Питона.
– Правда?
– Видно будет, – строго сказала она.
С того раза каждую пятницу вечером, покуда Сью-Би пребывала при шейхе Заки в качестве няньки и спутника, секретарь Заки, мистер Хаким, вручал Сью-Би три стодолларовые купюры. Он вынимал их из портфеля, который всегда носил с собой и который Заки называл «кассой для мелких расходов».
На свое первое «жалованье» Сью-Би купила себе четыре новеньких хрустящих медицинских халата. Она дополнила экипировку парой белых модельных кожаных туфель на высоком – десятисантиметровом – каблуке, купленных на распродаже в универмаге «Александерс».
Заки пошел на поправку и теперь часто разъезжал по стране, проводил встречи в разных городах и за границей. Но он всегда возвращался в люкс «Уолдорфа», к Сью-Би. Он имел обыкновение говорить, что неважно себя чувствует и нуждается в массаже, в соляной
Дважды, когда она говорила ему о своем скучном, безрадостном существовании, о необходимости как-то устроить свою жизнь, он закатывал ей такие сцены, что приходилось вызывать врача. Загнанная в угол, не находя выхода, она примирилась с тем, что все останется как есть на неопределенный срок.
К открытию весенней сессии ООН 1985 года шейх Омар Заки уже работал в представительстве Саудовской Аравии при ООН. Он объявил персоналу, что отныне будет использовать свои гостиничные апартаменты не только как жилище, но и как офис.
В апартаментах забила жизнь – постоянно проводились то переговоры, то приемы, то вечеринки, заканчивавшиеся далеко за полночь.
Ночью все было иначе.
Почти каждый вечер Сью-Би наблюдала с кухни, как гостиная наполняется мужчинами в темных костюмах и длинных до пят балахонах. Они флиртовали и беседовали с женщинами такой поразительной красоты, каких Сью-Би себе и представить не могла.
Однажды поздним вечером Сью-Би лежала в постели у себя в комнате за кухней, смотрела передачу с Джонни Карсоном и мысленно подсчитывала, сколько денег у нее накопилось в коробке из-под туфель, которая хранилась под кроватью. Она старалась уснуть, но музыка, доносившаяся из огромной новой стереосистемы в гостиной, воистину оглушала.
Ей страшно хотелось пить. Им было так весело, что вряд ли кто-нибудь заметит, как она осторожно спустится на кухню и быстро возьмет бутылку-другую пепси.
Проходя босиком в дальний конец коридора, она украдкой заглянула в гостиную. Все мужчины сидели на длинном диване, пили «Джонни Уокер» из горла и в полном молчании смотрели порнофильм по видео с отключенным звуком. Девушки, подобно салонным собачкам, были разбросаны по гостиной, развалившись, кто на кушетках, кто на креслах, кто на стульях, смежив веки и попыхивая сигаретами. Выглядели они потрясающе, но им было скучно.
Схватив пепси из холодильника, Сью-Би поспешила обратно в свою комнату и повесила над дверью свернутое банное полотенце, чтобы приглушить звук; выключив телевизор, заткнула уши ватой и залезла в постель. Прикрыв голову подушкой и натянув сверху одеяло, она смогла заснуть.
Когда Сью-Би проснулась, было почти двенадцать. Она быстро приняла душ и облачилась в медицинский халат. Заки обычно просыпался к полудню и ждал завтрак.
Ожидая, пока вскипит вода, она положила в ряд таблетки: розовую – от давления, крохотную белую – от подагры и слабительное. Когда все было готово, она проверила поднос. Сью-Би знала, что шейх пожелает выкурить сигару. Врач запретил ему курить, но она считала, что от одной он не умрет, а удовольствие наверняка получит. Да и как одна сигара может повредить мужчине, который всю ночь напролет пьет «Джонни Уокер» и хихикает с барышнями?