Девственница для двух братьев
Шрифт:
– Кристофер собирается обхватить губами один из этих симпатичных сосков и всосать его себе в рот. Ты будешь просить его об этом, умолять его делать все жестче.
Маккенна издала судорожный вздох, ее взгляд метался между братьями. Кристофер уставился на ее грудь, пока его близнец продолжал ласкать девушку, терпеливо наблюдая за выражением ее лица.
– Посмотри на меня, Маккенна,– она повернулась и перевела взгляд на Виктора. Его суровая мужественность заставила ее сердце сбиться с ритма. – Я хочу, чтобы ты попросила Кристофера, чтобы его рот ублажил тебя, умоляй его об этом, – он выводил ее из зоны комфорта, заставляя понять, что то, что трое из них собирались сделать, было более чем реальным.
– Кристофер, пожалуйста, возьми их в свой рот, – прошептала Маккенна, ни на секунду не отрывая глаз от Виктора. Она слышала приглушенный звук, словно Кристофер пытался скрыть от нее, какие эмоции на самом деле обуревали его. Шуршание одежды доносилось до Маккенны сквозь дымку, затуманившую ее сознания. Через секунду она задохнулась, почувствовав теплые влажные губы Кристофера, обхватывающие ее грудь. Одна из его рук сжала грудь Маккенны, пока сам Кристофер всасывал ее сосок глубже в свой горячий рот. Ощущение его языка, скользившего по ее плоти, делало ее все более чувствительной. Разомкнув губы, Маккенна издала протяжный стон, вырвавшийся из нее. Это было так хорошо, невероятно хорошо.
Кристофер лизал и щипал плоть девушки, всасывая ее бутон все глубже и глубже, пока Маккенна не почувствовала, как кровь начала приливать к коже. Виктор набросился на ее рот, подобно дикому животному. Она чувствовала себя желанной, полностью и абсолютно одержимой ими.
Кристофер поочередно прикасался то к одной ее груди, то ко второй, пока Маккенна лихорадочно толкалась в его рот, молча умоляя о большем. Его ладонь скользнула вдоль ее бока и ниже к бедрам, лаская плоть снова и снова.
Рука Кристофера, обхватывающая ногу Маккенны, двинулась выше по ее телу, пока девушка не почувствовала, как ее пояс оказался развязан. Она почувствовала, как Кристофер обхватил обе ее груди, сжимая ее, поднося холмики ко рту, чтобы обрушится на них с неимоверным натиском. Виктор обнажил ее для них обоих. Один последний рывок, и Маккенна почувствовала, как упала ее накидка, и прохладный воздух овеял обнаженное тело. Становилось трудно дышать, невозможно сконцентрироваться, зная, что близнецы видят ее обнаженной, открытой для них.
После интенсивной и мучительной паузы, показавшейся вечностью, Виктор оборвал поцелуй. В течение нескольких долгих мгновений все, что он делал – смотрел на возлюбленную, его дыхание было тяжелым. Маккенна больше не чувствовала прикосновений губ Кристофера, но ощущала, как его рука нежно скользнула по ее животу.
Виктор, наконец, отвел взгляд от девушки, Маккенна знала, что он смотрел на ее отражение. Казалось, что на протяжении нескольких длительных минут, все, что делал Виктор – это наблюдал за ней через зеркало. Маккенна все еще чувствовала Кристофера рядом с собой, ощущала его легкие прикосновения, и она позволяла его успокаивающей силе проникнуть в нее. Хриплый стон вырвался у него, и ей пришлось проявить силу воли, чтобы не повернуться в сторону Кристофера и не посмотреть на него. Маккенна не могла заставить себя отвести взгляд от Виктора. Она знала их так долго, и он всегда казался ей тем, чью привязанность будет труднее получить. Он всегда оставался в стороне и всегда, казалось, наблюдал, когда Кристофер был тем, кто рвался вперед, делая первый шаг.
Виктор, наконец, посмотрел прямо на нее, и первобытное желание, которое Маккенна увидела на его лице, поразило ее. Его эмоции были открыты для нее.
– Посмотри на себя, Маккенна.
Через мгновение она повиновалась и посмотрела на свое отражение. Ей потребовался еще один момент, чтобы понять, что женщина, смотрящая на нее – это она сама. Ее обычно бледная кожа пылала от возбуждения. Глаза выглядели слишком большими и темнее, чем до этого. Волосы были слегка растрепаны нетерпеливыми руками Виктора. А губы стали красными, опухшими и слегка влажными от его поцелуя.
– Посмотри на свое тело, детка.
Опустив глаза со своего лица, Маккенна позволила взгляду спуститься вниз и остановиться на ее груди. Соски были непристойно опухшими и покрасневшими от прикосновений рта Кристофера. Они влажно блестели в приглушенном свете, и Маккенна почувствовала, как заливается краской смущения.
– Ты прекрасна, Маккенна,– успокаивающие слова Кристофера и нежные прикосновения заставили ее взгляд опуститься, до тех пор, пока она не уставилась на свой обнаженный лобок. Все женщины, участвующие в аукционе, были обязаны сбривать волосы с кисок. Складки ее лона были хорошо видны, так же, как и остальная часть ее тела, они были влажными от возбуждения.
Виктор обхватил бедро Маккенны, его длинные пальцы начали неспешно ласкать ее, приближаясь к тому месту, которое особо томилось по его вниманию.
– Расставь свои ножки, детка. Покажите нам свою симпатичную киску, – пошлые слова Виктора лишь усилили ее возбуждение, и Маккенна немедленно сделала то, что он сказал. Когда она раздвинула ноги, то почувствовала, как влага ее возбуждения заскользила по внутренней стороне бедра. Смущение опалило ее, и она инстинктивно опустила голову, желая скрыть свое лицо. Палец Виктора слегка приподнял подбородок девушки, чтобы она видела все, что он делает. Другая его рука дразнила плоть в развилке ее бедер. Мурашки пробежали по спине Маккенны, когда он, наконец, коснулся места, которого никто и никогда не касался.
– Христос, Маккенна, – прорычал Виктор, широко расставляя пальцы в ее влажных складках. Она знала, насколько она была скользкой, потому что чувствовала, как влага покрывала ее плоть. Девушка была слишком смущена, чтобы посмотреть скользили ли перламутровые капли по ее бедрам, но без сомнений она уже знала ответ, так как чувствовала их.
– Ты такая чертовски влажная. Крис, она такая чертовски мокрая, – тот факт, что Виктор рассказывал все брату, его близнецу, только усиливало ощущения.
Кристофер издал грубый рык рядом с ней и обхватил лицо Маккенны, повернув ее к себе, чтобы она смотрела на него. Глаза цвета синих ирисов были полузакрыты, и, казалось, что они сияли. Его возбуждение было таким явным, и когда Кристофер прижался своим ртом к ее губам, Маккенна могла практически ощущать это на вкус. Его поцелуй так отличался от Виктора. Кристофер был уговаривающим и нежным, словно он вытягивал из нее возбуждение, продлевая его. Поцелуй Виктора же был жестоким и требовательным, давая столько же, сколько он хотел взять. Оба они были настолько разными и одновременно одинаковыми. Этого было слишком много для чувств Маккенны.