Девственница
Шрифт:
Да уж, поревела я знатно. Большей частью оплакивая свою дурость. И успокоилась, когда сообразила, что так не ведут себя с той, которую собираются бросить.
— Больше так не делай, ладно? — прошептал мне на ухо Лео. Он обнимал меня сзади, осторожно поглаживая плечо. Словно я фарфоровая.
— Как так? — прогундела я. Нос-то заложило, глаза наверняка красные, а лицо опухшее. Хорошо хоть, что можно не открывать его от груди Дана.
— Не скрывай от нас важные вещи. Вообще не скрывай. Мы мыслим чуть по-разному, то, что тебе может показаться минусом, для нас окажется плюсом, — Лео говорил это полушепотом, так, чтобы не разрушить уютную
— А сейчас самое время подумать и сказать что-то, что тебя гложет, что-то странное, чтобы мы потом не узнавали это как сегодня, — это уже Дан заговорил.
Я фыркнула, подумала, но решила начать свои признания. Пусть будут в курсе и знают, с кем связались:
— Меня всегда считали немного странной, у меня нет проблем с чувством юмора, но я часто делаю глупые вещи. Я насылаю на пристающих придурков эротические кошмары. Я трижды пыталась проклясть соседа, который бил свою собаку, но не вышло. Я слабая посредственная ведьма, потому веду бизнес как люди, не пытаясь заработать талантом, которого нет. Перед первым походом к гинекологу я пошла в церковь молиться. А потом удрала в окно, потому что гинекологом оказался мужчина. Кстати, в церкви меня даже святой водой никто не облили, а предложили вступить в ряды монахинь. Я ходила на пробное занятие по минету, где нам предложили потренироваться на банане. Ничего не поняла, думала — угощение, а потому съела. С тех пор я больше на курсы не хочу и не хожу.
Плечи у Дана тряслись, Лео ржал откровенно и не напрягаясь.
— Эй, я тут душу вам изливаю!
— Хорошо, значит, сейчас, думаю, наша очередь, — Лео прижался ко мне покрепче. — В детстве я ободрал родителям все диваны, как только они меня подобрали, потом привыкнул. Стукнул представителя из органов опеки маминой плеткой, который пытался меня забрать, и исцарапал ему всю обивку в машине, пока он разговаривал с родителями. В школе меня часто называли геем, за что я постоянно дрался. Однажды я пометил обувь нового классного руководителя Дана за то, что тот занизил ему оценку. Сейчас я рисую, у меня нет стабильного дохода, но я откладываю себе на пенсию как старик. Я скупаю тоннами лего, а потом, собрав, отдаю в детские дома. И я, кажется, влюбился в тебя.
Я дернулась, чтобы посмотреть на Лео, но тут лишь уткнулся в мою спину:
— Если Дан не составит нам компанию в наших признаниях, то давай его побьем?
— Составлю, куда я денусь. Я зануда, после близких людей мое любимое занятие — копаться в бумажках. Я покусал родителей, когда они подобрали Лео, потому что ревновал. Потом я сжевал обувь того представителя органов опеки, который приперся за Лео, потому что Лео стал моим дорогим младшим братом. Я положил вонючие носки в ящик того парня, которые доставал Лео в школе, называя его геем. Я разбил машину родителей, взяв ее без разрешения. Потому стал подрабатывать, учась в институте, и смог подарить им новую через полтора года. Я не так влюбчив, как Лео, но ты стала дорогим человеком, потому я очень хочу, чтобы мы были вместе.
Боже, кажется, я снова сейчас разрыдаюсь.
— А я вас люблю, парни. Это странно любить двоих?
— Нет, это здорово, мы и мечтать не могли
Мы лежали в тот вечер в одной кровати. Ничего не было — даже поцелуев. Лишь ощущение, что мы ближе к друг другу, чем когда-либо.
Глава 11, в которой Мэри целуется и изучает школьные учебники
Утро я встретила в объятиях мужчин. Обнаженных, голых и весьма горячих — мне было жарко, хотя поверх не лежало даже тоненькой простынки.
Все же у оборотней поразительно тонкий слух — стоило мне проснуться, как они сразу открыли глаза.
— Как спалось? — Дан, лицом к которому я и уснула, ласково гладил меня по щеке.
— Чудесно, — я это почти промурлыкала, видимо, в тон Лео, который еще находился в полудреме, а потому мурчал. — Слушай, а он всегда мурлычит так?
— Если просыпается в хорошей компании, — Дан рассмеялся, а потом поцеловал. — А мы с тобой — очень хорошая компания. Лучшая.
Кажется, я уже говорила о том, что Дан очень круто целуется? Да? Так вот, я повторюсь. Никакой нежности, он действует как настоящий варвар: сминает губы, раздвигает их своим языком. Ни капли нежности. Но и ни капли грубости. Каждый раз, когда он меня целует, у меня ощущения, что я уже лишилась всего: девственности, скромности и всех приличий.
А еще у него очень горячий язык. Я не могу понять, в этом виновата температура тела, характерная для оборотней, или мои искаженные от желания ощущения. Если бы Дан прямо сейчас попросил меня раздвинуть ноги и отдаться, то я бы сделала это без размышлений. Но он не просит. Не то место и не то время. Он заботился о моем моральном комфорте еще тогда, когда не знал о моем нулевом опыте, а сейчас и подавно не позволит лишнего.
Рядом возится Лео, вылизывая мою шею. Лизал и урчал. Я даже в детстве с таким упоением не лизала мороженое, как сейчас Лео вылизывал мою шею. Всегда думала, что такие поцелуи — мокрые, горячие — будут неприятными, грязными. Но на деле они не просто приятны.
В мою попу благополучно уперся стояк. Проза жизни. На меня или утренний — пока было не ясно, но я и не планировала выяснять, а сделала то, чего сама от себя не ожидала: потерлась о него попой. Тут же практически умерла от смущения, неразборчиво прошептав что-то в рот Дану. Но кто бы меня слушал? Рука Лео легла мне на грудь и сжала. В отличие от Дана Лео был дурашлив, легок, а в интиме — неизменно нежен. Так нежен, что иногда его нежность в своей способности возбуждать меня превосходила страсть Дана.
Очень хотелось залезть на кого-нибудь из парней и попросить сделать все то самое пошлое и извращенное, что они могут. Вот только меня так зацеловали, зализали, что, честное слово, единственное, что я могла — стонать Дану в рот и мысленно умолять хоть что-нибудь сделать, чтобы унять жар, которые расползался от живота вниз, делая ноги ватными. И голова была словно не моя — вся в тумане. Интересно, а можно от одних поцелуев испытать оргазм?
— Дети, вы там проснулись? — раздалось под дверью. — Жду две минуты, а потом вхожу.
Вы когда-нибудь принимали контрастный душ? Вот представьте, что в какой-то момент вы переключили приятную теплую воду на ледяную. А теплая потом не врубилась обратно. Примерно то же я испытывала сейчас. Лео ругался себе под нос, Дан подскочил как солдат, оглядывая себя, меня, Лео. В Лео полетела рубашка и джинсы, на меня накинули покрывало, а сам Дан моментально влез в одежду.
— Я вхожу, — Велена зашла с подносом — кофе, свежая выпечка, что-то еще, но я не разобрала. Оборотни уже были одеты, а я лежала, благопристойно прикрытая одеялом. И только пунцовые щеки сдавали меня с потрохами.