Девственница
Шрифт:
— Это правда, Джура? — прошептал Руан. Джура быстро отвернулась.
— Мало ли что люди говорят в горе. Руан приподнял кончиками пальцев ее подбородок и нежно поцеловал в губы.
— Я пытался принять решение как король Ланконии. Я пошел с ултенками, потому что король Руан хотел объединить их с другими народами, но Руан-мужчина сожалел о принятом решении. Я был дураком, Джура, как ты и говорила раньше.
— Но у тебя были благие цели, — прошептала Джура.
— Так же, как и у тебя в тот день, когда погиб Кеон, —
— Руан, — раздался тревожный окрик, и в комнату вошел Дайри. — Надо уходить. Даже Джералт уже не выдерживает.
— Не выдерживает? — переспросила Джура, отталкивая Руана и вставая на ноги. — Мы с Сайлин поможем вам.
Руан нервно прочистил горло.
— Джура, их слишком много. Я смог пробраться к вам только потому, что фаренцы и Джералт, хм… задерживают стражу… э-э… занимая их. Джура, не смотри на меня так осуждающе. Я вытащу вас отсюда, но ты же не думаешь, что я развяжу войну против слабых женщин?
— Слабых женщин, — презрительно фыркнула Джура. — Эти нежные создания заставляли нас с Сайлин таскать тяжелые камни, грузить повозки и чинить стены. Мы работаем, как лошади, покв вы… ты утомляете себя в кровати с этим «слабыми» женщинами.
— Я нет, — умоляюще сказал Руан. — Клянусь, я не прикоснулся ни к одной из них. Думаю, они нас не тронут, пока я, король Ланконии, отказываюсь заниматься с ними любовью.
Глаза Джуры побелели от ярости.
— Боже, как много ты приносишь в жертву ради нас! — она почти кричала.
Руан попытался обнять ее, но Джура вырвалась.
— Джура, пожалуйста, верь мне.
— Так же, как ты верил ултенам? Ты просто ушел с ними, бросив и меня, и Сайлин, и Бриту.
— Это неправда, я… — Руан был смущен и обрадован одновременно. Джура шипела на него, как обычная ревнивица. Перед ним была не женщина-гвардеец, а сердитая жена, укоряющая мужа, что он спит с другой. Джура действительно любит его, а не Ланконию!
— Руан, — снова позвал его Дайри. — Мы должны идти. Марек заметит, если мы долго задержимся здесь.
Руан с сожалением отошел от Джуры. Никогда еще он так сильно не хотел ее.
— Дайте мне два дня, — прошептал он быстро. — И я вытащу вас отсюда.
Руан вышел. Сайлин попыталась заговорить с Джурой, но та молчала, слишком разозленная, чтобы слушать.
Джура ворочалась, не в состоянии заснуть. Если бы она вышла замуж за Дайри, их брак никогда бы и не мешал благополучию Ланконии. Ну почему ее так раздражает, что Руан поставил интересы страны выше ее собственных?
Перед рассветом Джура подошла к двери, глядя на дворец Марека. Мысль о том, что Руан сейчас спит, возможно, рядом с другой женщиной, привела ее в ярость. Нельзя думать как англичанка, одернула себя Джура. Она должна в первую очередь помнить о Ланконии.
Джура прислонилась к косяку двери
Когда Джура считала, что Руан погиб, она сожалела о том, что не помогала ему. Сейчас ей представилась эта возможность.
— Джура, — позвала ее проснувшаяся Сайлин. — Ты что, не спала всю ночь?
Джура резко развернулась лицом к подруге.
— Мы сами выберемся отсюда. И используем оружие Руана: слова. Мы скажем этим женщинам, что Марек скрывает от них существование сотен, тысяч свободных мужчин в других частях Ланконии и что каждая женщина сможет выбрать себе одного мужчину и рожать от него сыновей.
— Но мы же не знаем языка, — возразила Сайлин, — да и, кроме того, Руан сказал, что через два дня освободит нас. Может быть, стоит подождать?
— Нет, мы должны помочь ему.
Среди охраны лишь одна женщина понимала язык ирлианцев, и Джура потратила большую часть дня, чтобы заставить ултенку выслушать ее. Та отмахивалась, повторяя, чтобы Джура вернулась к работе. Благоприятная возможность представилась лишь в полдень, когда в воротах дворца показалась королевская процессия. Впереди ехал Марек, окруженный со всех сторон красивыми женщинами. В двух других повозках находились Руан, Дайри, Джералт и фаренцы. Джура увидела, как заблестели глаза стоящих рядом женщин при виде здоровых сильных мужчин. Когда мимо проезжал Руан, Джура с силой сжала ладони в кулаки: маленькая хорошенькая ултенка практически сидела у ее мужа на коленях.
— Какими слабыми выглядят эти мужчины, — заметила Джура словно невзначай.
Ултенка, говорящая на языке ирлианцев, удивленно посмотрела на нее.
— В моей стране мы, женщины, не стали бы даже смотреть на подобные ничтожества, а отослали бы их прочь, — продолжила Джура, позевывая. — Не пора ли возвращаться к работе? Я лучше буду работать, чем глазеть на подобных слабаков.
Ее слова попали на благодатную почву: ултенка подошла к своим соотечественницам, что-то быстро рассказывая им.
Через несколько минут она вернулась и забросала
Джуру вопросами. Ее интересовало, где живет Джура, и особенно, какие там мужчины.
Джура стерла пот со лба и принялась говорить о браках между одним мужчиной и одной женщиной. Она помедлила, ожидая, пока, эти слова переведут другим ултенкам.
К полудню они с Сайлин сидели в тени раскидистого дерева, попивая охлажденный фруктовый сок и в тысячный раз повторяя о тысячах свободных мужчин в центральной части Ланконии. Ултенкам особенно нравилось слушать про сильных мужчин-зернанцев, которым досталось по одной большой и уродливой женщине.