Девушка ищет спонсора

Черненок Михаил Яковлевич

– Не беспокойся, я замкну. Где ключ?

– В кухне на буфете.

Оставшись одна, Солнышкина заметалась по комнате. Все окна были с двойными рамами. После зимы она успела выставить внутреннюю раму только из окна в спальне. Если идти туда, в прихожей можно встретиться с Теплоуховым. Выхода не было. На глаза попались лежавшие

на подоконнике ножницы. Почти бессознательно Вика схватила их, нервно вытащила из кармашка джинсов пластмассовую ампулку, отстригла у нее кончик и тряхнула над теплоуховским бокалом. В пузырившееся шампанское глухо булькнула крупная капля. То же самое проделала над своим бокалом, но в ампуле, на удивление, ничего не осталось. Вика схватила бокалы, чтобы перемешать вино, однако, услышав шаги возвращающегося в комнату Теплоухова, испуганно поставила их на место и торопливо присела на диван.

Николай Валентинович устало опустился в кресло. Виновато посмотрев на Солнышкину, заговорил:

– Прости за чуть не случившуюся нелепость. Я, кажется, потерял рассудок, но и в таком состоянии понимаю, что мирный «брудершафт» отменяется…

– У меня завтра экзамен, – тихо сказала Вика.

– Придется одному выпить за твой успех, – Теплоухов поднял бокал и вроде бы сам над собой усмехнулся: – А счастье было так близко, так возможно…

– Не пейте! – в ужасе крикнула Вика. – Там отрава!..

То ли не поверив предупреждению, то ли из желания отомстить за неразделенную любовь, Теплоухов залпом выпил шампанское и очень быстро, как будто боялся уронить, поставил пустой бокал на стол. В тот же момент его рука безжизненно соскользнула с кромки столешницы. Николай Валентинович всем туловищем отвалился на спинку кресла. Голова запрокинулась, а широко раскрывшиеся глаза уставились в потолок. Солнышкина, прижав ладони ко рту, словно заледенела.

Первой осознанной мыслью Вики было – немедленно позвонить в милицию и рассказать со всеми подробностями

правду о случившейся трагедии. Сразу же обожгла другая жуткая мысль: «А кто мне поверит?!» Стараясь не глядеть на мертвого Теплоухова, она бочком вышла из комнаты и бросилась к двери. Дверь оказалась запертой. Вика лихорадочно стала искать ключ. Наткнулась на него, когда стала ощупывать карманы кожаного пиджака, вспомнив, что дверь закрывал Теплоухов. Зачем Николай Валентинович спрятал от нее ключ, Вика не поняла, но, отомкнув замок, сунула его в тот же карман, как будто это имело какое-то значение. «Что мне теперь будет? Что будет? – навязчиво стучало в мозгу. – Надо отвести от себя подозрение! Как это сделать, как?!»… В памяти завертелись крутые сюжеты набивших оскомину кинобоевиков, где хладнокровные убийцы изощренно устраняли обличающие их улики. В отчаянии Вика натянула на руки резиновые перчатки, в которых обычно мыла посуду, и старательно стала подражать киношным супергероям…

Дальнейшая жизнь Солнышкиной превратилась в сплошной кошмар. В случившейся трагедии она винила Аллу Аркадьевну. Чтобы при нервной вспышке не высказать матери «исповедь» Теплоухова о юношеской любви, разыграла конфликт с надуманным телефонным звонком Абасова и тайно уехала из Новосибирска в райцентр. Здесь стало еще хуже. Хотя следствие ею вроде бы не интересовалось, и все шло тихо, не покидало предчувствие, что затишье это перед страшной бурей.

После неудавшегося самоубийства, когда утром в домике вахтерши их с Нино разыскал бойкий сотрудник уголовного розыска, Вику одолела нервная веселость. Успокоилась она лишь в прокурорском кабинете. От мысли, что больше не нужно скрываться и лгать, на душе вдруг стало легко. И даже предстоящее наказание перестало страшить ее, как изнуренного неизлечимым недугом не страшит неизбежная смерть.