Девушка из Англии

Уэбб Кэтрин

– Думаю, тебе следует открыть глаза, Фрэнк, – возразил ему Натаниэль, и Фрэнсис нахмурился.

– Что ж, по крайней мере, тебе удалось сюда добраться, не свалившись с лошади снова, – съязвил он.

Они провели следующие несколько дней, исследуя оазис пешком. Посетили древний город Агурми [75] , ныне заброшенный, и новый город Сива, возникший к югу от него. Полюбовались большими солеными озерами с их загадочными островами. Видели рощи финиковых пальм, оливковых деревьев, фруктовые сады и пастухов, пасущих коз. Мод всюду ходила по пятам за отцом, делала пометки и зарисовки в блокноте, составляла планы местности и терпеливо позировала Элиасу, которому требовалось немало времени, чтобы достать и настроить фотоаппарат, а потом снять ее на фоне красивых видов и старинных построек. У Фрэнсиса случилось расстройство желудка, и весь третий день пребывания в оазисе он только и делал, что бегал

в уборную. Мод старалась пробудить в себе сочувствие к брату, но не очень преуспела. На пятое и последнее утро в Сиве она проснулась рано и оделась. Потом взяла на кухне горсть фиников, выпила воды и так тихо, как только могла, выскользнула в пепельно-серую предрассветную мглу. Воздух был холоден, неподвижен и лишен запахов. Мод оставила позади новый город и начала пробираться по изгибистым и усеянным камнями улицам Агурми. Остатки его стен и башен вырисовывались на фоне неба, словно белесые деревья мертвого леса. Через завалы вились несколько тропинок, по всей видимости безопасных, так как для змей и скорпионов было еще слишком рано. Город будто карабкался вверх по склону, чтобы остановиться у подножия полосатой скалы с плоский вершиной, выросшей из земли, словно причудливый гриб. Вокруг нее шел длинный и узкий выступ, и Мод осторожно взобралась на него. Камень под ногами казался рыхлым, коварным. Он крошился и сыпался, и ей стало интересно, насколько широким был когда-то этот уступ и как долго он просуществует, пока ветры пустыни не уничтожат его совершенно. Мод стала медленно продвигаться вперед, разведя руки для равновесия. Ее сердце замирало при одной мысли о том, что она может поскользнуться и упасть. Она планировала добраться до северо-восточной стороны скалы, чтобы насладиться тишиной и полюбоваться восходом солнца. Обогнув острый край скалы, она приблизилась к месту, где собиралась присесть, но, вздрогнув, остановилась. Ее место уже было занято. Там кто-то устроился – именно так, как собиралась она, прислонившись спиной к скале и поджав колени. Секундой позже она узнала Натаниэля.

75

Агурми – древний глинобитный город, который до 1203 г. был столицей оазиса Сива. Почему жители покинули свою столицу и построили новую – неизвестно. В Агурми находится знаменитый храм Оракула (другое название – храм Амона), построенный в 500-х гг. до н. э.

Мод улыбнулась и примостилась рядом. Ей хотелось сказать: разве не странное совпадение, что нам обоим пришла в голову мысль выбрать одно и то же место, чтобы полюбоваться восходом? Ей хотелось сказать: слышишь ли ты тишину? Разве не прекрасно это первозданное безмолвие? Ей хотелось сказать: я бы осталась здесь навсегда, но в то же время мне не терпится двинуться дальше, меня влекут путешествия, новые прекрасные места. Ей хотелось сказать все это, но она не вымолвила ни слова. Натаниэль посмотрел на нее без удивления, без враждебности. Он пододвинулся, чтобы освободить ей больше места в самой широкой части уступа, и они молча стали смотреть, как небо меняет цвет. Он изменился сперва с серого на холодный зеленовато-бирюзовый, потом почти на белый – прежде чем стать золотым, потом красным и, наконец, оранжевым, когда солнце выплыло на небосклон. Они одновременно подняли козырьком руки и заслонили глаза. Поднявшийся легкий ветерок гудел в ушах, и из Сивы доносились тихие звуки пробуждающейся жизни. Безмолвие пустыни не могло длиться дольше так близко от цивилизации. Но все равно восход казался долгим, спокойным, почти безупречным. И Мод поняла, что в целом мире нет никого, кто смог бы понять и разделить с ней ее восхищение так, как это сумел сделать Натаниэль.

Когда солнце поднялось над горизонтом на целую пядь, Натаниэль глубоко вздохнул.

– Пожалуй, нам пора спускаться, – сказал юноша, подпер подбородок ладонью здоровой руки и с легкой улыбкой взглянул на Мод. – Не это ли настоящая жизнь? – проговорил он. – Вот так все и должно быть.

– Да, – без промедления отозвалась она, чувствуя, как ей приоткрылась какая-то необычайно важная истина, какая-то огромная правда. Она словно парила в воздухе неподалеку, пока еще за пределами ее понимания, но уже совсем близко. Только протяни руку, и ты сумеешь до нее дотянуться. Но чем усердней Мод старалась ухватить это ускользающее нечто, тем неуловимей оно становилось. – Да, – просто повторила она.

Натаниэль подал ей здоровую руку, чтобы помочь подняться на ноги. Они смахнули пыль с одежды и без лишних слов стали осторожно спускаться. С этих пор то, что с самого рождения составляло ее мир – со всеми его правилами, такой знакомый и безопасный, – начало казаться ей по-детски наивным, удушающим, неразрывно связанным с отвратительным тиканьем часов. Мод поняла, что в ту секунду, когда покинет пустыню, она начнет ждать, когда снова вернется туда.

Маскат и Матрах, 1958 год, ноябрь

За ужином Джоан сидела напротив человека с растрепанной светлой шевелюрой, давно требовавшей стрижки. Девушка полагала, что правила в армии на этот счет довольно

строгие – волосы у Даниэля и других британских офицеров, которых она видела в Бейт-аль-Фаладже, были очень короткие. Ей нравилось видеть нежную полоску белой кожи вокруг всей линии волос, где только что прошлась машинка, за ушами и на затылке. Эта полоска напоминала о временах, когда Даниэль был маленьким и она мыла ему голову теплой водой из кувшина над кухонной раковиной, у которой они вместе стояли на табуретках. Ее визави зачесал волосы назад, но отдельные пряди все равно свешивались на лоб. Он был высоким и крепким, взгляд его карих глаз блуждал по столовой, словно в поисках выхода. Затем он, казалось, пришел к какому-то решению, расслабился и с улыбкой поглядел на Джоан, после чего протянул ей руку:

– Здравствуйте, нас не представили во время джина с лаймом. Капитан Чарли Эллиот.

– Джоан Сибрук, – ответила девушка. – Вы, должно быть, один из новоприбывших. – Она потеряла нить разговора в тот момент, когда Роберт говорил о пополнении. Она все время думала о Мод и ее секретах, то и дело возвращаясь мыслями к услуге, которую она согласилась оказать.

– Вы правы. Мы здесь всего несколько дней. Думали, отправляемся на войну, а вместо этого очутились тут, – сказал он, приветливо улыбаясь. – Обедаем в высшем обществе в этом великолепном дворце. – Он слегка приподнял свой бокал, глядя на нее, а потом сделал большой глоток.

Джоан неуверенно улыбнулась:

– Насчет высшего общества – это вы хватили. Я, во всяком случае, к нему не принадлежу. Я археолог. Вернее, надеюсь им стать. А на самом деле я здесь, чтобы повидаться с братом, лейтенантом Сибруком. – Она посмотрела на дальний конец стола, где сидел Даниэль, беседуя с Мэриан и дородным мужчиной, которого Джоан не знала. Рядом с ним Даниэль казался совсем худым и напоминал поджарого волка.

Они сидели в столовой представительства – длинном помещении с затейливо выложенным плиткой полом и высокими окнами, выходящими на море. От электрических ламп над головой здесь было слишком жарко и слишком светло. Отсутствие теней делало лица плоскими. За спиной светловолосого офицера было открытое окно, через которое Джоан могла видеть форт Джалали. В нем над воротами, выходящими в сторону гавани, горел один-единственный фонарь, освещающий вырубленные в скале узкие каменные ступени, взбегающие наверх от небольшой дамбы. Их крутизна казалась пугающей. Подняться по ним, оставшись незамеченной, было практически невозможно. Джоан смотрела на них и думала о том, на что согласилась. Она ощущала нечто среднее между энтузиазмом и паникой, и от этого ее пробирала дрожь. Есть не хотелось, она сделала глоток вина и попыталась отвести взгляд от форта. Но через некоторое время у девушки появилось чувство, будто форт наблюдает за ней.

– Как давно вы здесь? – спросил ее Чарли.

– Около десяти дней. По правде сказать, достаточно для того, чтобы осмотреться. Повидать Даниэля и тех, с кем давно хотела встретиться. Но недостаточно для того, чтобы выбраться за пределы города, если не считать военную базу.

– А разве это не все, что доступно здесь для иностранцев? – заметил он.

– Все. Во всяком случае, так мне сказали.

– Судя по вашему тону, вы не из тех, кто легко мирится с тем, что ему говорят, – произнес он, улыбаясь.

Джоан пожала плечами:

– Может, и так, но выбор у меня невелик. Так что приходится мириться. В пустыне рядом с Низвой, по другую сторону гор, есть старый замок, который я очень хотела осмотреть. Но видимо, попасть туда сейчас нет никакой возможности. Разве что вам удастся взять горы штурмом и закончить войну в ближайшие две недели. Вот так-то. А вы откуда приехали? Вы такой загорелый. Впрочем, это, похоже, обычное дело для десантников, или как вы правильно называетесь?

– Специальная авиадесантная служба [76] . Короче, САС. Так проще говорить и запоминать. Нас только что перебросили из Малайи.

76

Специальная авиадесантная служба (САС) – специальное подразделение Вооруженных сил Великобритании, образованное в 1950 г. Занимается разведкой, участвует в спецоперациях и прямых вооруженных столкновениях.

– Вот уж действительно смена обстановки!

– Да, здешние места совсем не похожи на джунгли, – согласился он. – По правде говоря, пейзаж довольно унылый. Между нами, я очень надеюсь, что мы быстро покончим с этой горсткой мятежников. Это не должно быть слишком сложной задачей. Я слышал, это простые крестьяне и у них на вооружении только ослы и старинные винтовки Мартини-Генри [77] . Они, скорее всего, даже не поймут, чт'o их накроет. Так что не теряйте надежды увидеть тот замок, мисс Сибрук.

77

Винтовка Мартини-Генри была поставлена на вооружение английской армии в 1871 г., имела калибр 11,43 мм, скорострельность 10 выстрелов в минуту и дальность прицельного выстрела 1188 м.