Девушка из Моря Кортеса
Шрифт:
На островах большинство детей с самого рождения слышат, что море — это их враг. И хотя жизнь островитян полностью зависела от морских щедрот, они почему-то рассматривали море не как союзника, а как ярого противника. Палома никак не могла этого понять, ведь ее учили совсем другому, и однажды она спросила Виехо, откуда такая неприязнь.
«Так было всегда, — сказал старик, пожав плечами. — Море ничего не дает само, человек должен сам взять, что ему нужно. Возможно, такое отношение помогает человеку почувствовать, что он сильнее, что море подвластно ему так же, как подвластны животные».
«Я считаю, что это глупо», — сказала Палома.
«Возможно, — кивнул Виехо. — Но таков порядок вещей».
Женщины, чья повседневная жизнь была занята стряпней и стиркой, кто никогда не бывал в открытом море, считали его чужим и опасным, населенным устрашающими, скользкими, ядовитыми тварями, готовыми в любой момент поживиться человечьим мясом. Их вполне устраивало такое видение моря, и молодой девушке вряд ли удалось бы убедить их в том, что это далеко не так.
Палома была очень возбуждена всем увиденным сегодня под водой, и ей страшно хотелось тут же рассказать об этом. Однако она сдержалась и решила подождать момента, когда она останется с матерью наедине и сможет поведать ей обо всех чудесах.
Когда стирка была закончена, Палома подхватила тяжелую корзину с мокрым бельем и поднялась на холм вслед за матерью. У ручного насоса с пресной водой они прополоскали белье и развесили его на веревке за домом.
Занятые домашними заботами, они работали в тишине, однако все мысли Паломы были о том, как бы рассказать матери о встреченном ею манта-рэе. Миранда чувствовала, что дочь старается улучить подходящий момент для разговора.
Палома знала, что напугает мать, если расскажет ей всю правду, поэтому решила не говорить ей, насколько большим был манта-рэй и как близко она подплыла к нему, и уж конечно же о том, как она села ему на спину и была затем с силой отброшена в сторону. Надо было также уверить Миранду в том, что никто другой больше не знает и не узнает об этом и что похождения Паломы не станут предметом слухов на острове. Ежедневные вылазки девушки в открытое море и без того вызывали достаточно кривотолков, а если бы стало известно, что она вот так запросто возилась с гигантским скатом, ее бы просто сочли ведьмой. Муж Миранды имел репутацию бунтовщика и смутьяна. Сын ее проводил все свое время, выдумывая различные безрассудные способы заработать достаточно денег, чтобы уехать в Мехико и поступить в техническое училище, где бог знает что бы с ним произошло. Быть вдобавок ко всему еще и матерью ведьмы оказалось бы выше ее сил.
К тому времени солнце уже опустилось достаточно низко и начало наливаться красным цветом. Легкий ветерок овевал развешанное белье, и рукава рубашек слегка похлопывали под его дуновением. Миранда повела носом и кивнула в знак одобрения: это был хороший ветерок.
Над островом Санта-Мария могли дуть три разных ветра. Один не годился для сушки белья, другой был вполне сносен, а третий был то, что надо. Восточный ветер никуда не годился, потому что он дул над пустынной восточной частью острова и нес с собой пыль и грязь. Белье, высушенное на таком ветру, становилось грубым и жестким. Ветры с запада или с юга дули со стороны моря и были не столь плохи. В сухую погоду они несли легкий запах моря, но, когда влажность была высокой, становились тяжелыми от соленого тумана. Тогда белье подолгу не высыхало, было липким на ощупь.
Сейчас ветер дул с севера. Свежий и сухой, он, казалось, был сладким на вкус — ведь он прилетел с самой высокой части острова, где росли кактусы и дикие цветы. Это была, конечно, мелочь, но жизнь Миранды как раз и состояла из мелочей, хороших и плохих, и поскольку ветер выдался удачным, она была довольна.
Они зашли в дом и разожгли огонь, чтобы готовить ужин.
— Сегодня я видела манта-рэя, — сказала наконец Палома.
— Очень хорошо, — ответила Миранда, не поднимая головы от камина, в котором она разгребала потухшие угли перед тем, как положить дрова.
— Он был ранен. Я думаю, он запутался в рыбачьих сетях.
Миранда опять хотела повторить: «Очень хорошо», но поняла, что ничего хорошего на этот раз нет, и сказала только:
— Вот как?
— Он двигался с трудом. Из его раны торчали веревки. Наверное, ему было очень больно.
Теперь Миранда совсем не знала, что ответить, и просто кивнула головой.
— Я хотела ему помочь, но...
— Бог позаботится о нем, это Ему решать, — поспешно сказала Миранда.
Ей, видно, казалось, что, быстро выпаливая слова, она подчеркнет свою мысль и убедит Палому не вмешиваться в естественный ход вещей. Так ведет себя в споре тот, кто сбивается на крик, зная, что все равно проиграет.
— Замечательно, — сказала Палома, — значит, Он хочет, чтобы этот манта-рэй умер в агонии или был съеден акулами.
— Если на то Его воля, да будет так.
— Да будет так, — повторила Палома.
Ей не хотелось спорить с матерью. В этом споре не могло быть победителей, только проигравшие.
— Что за сказки ты рассказываешь на этот раз? — раздался из-за спины Паломы голос Хо.
Она обернулась. Хо, ухмыляясь, привалился к дверному косяку.
— Так, ничего, — ответила Палома.
Она не знала, какую часть их разговора успел подслушать Хо, но ей совсем не хотелось обсуждать с ним свою встречу с манта-рэем. Большое раненое животное вызывало у Хо определенные мысли — о цене за фунт.
— Гигантский морской дьявол, раненный и истекающий кровью, и сестра милосердия Палома, ухаживающая за ним, — захихикал Хо, входя в комнату. — Мама, зачем ты слушаешь эти глупые россказни?
— Ладно тебе, Хо, — ответила Миранда и занялась камином.
— Иногда я спрашиваю себя, покидала ли ты вообще когда-нибудь причал, — сказал Хо Паломе. — Иногда мне кажется, что ты просто сидишь здесь целый день, а потом выдумываешь эти сказки.
— Думай, что тебе заблагорассудится, — сказала Палома.
После короткой паузы Хо вдруг спросил:
— Ты и в самом деле видела большого манта-рэя?
— Да.
— И он не напал на тебя?
— Да нет же!
— Должно быть, он действительно был серьезно ранен. Морские дьяволы очень злобны.
Палома вновь не стала спорить. Если Хо желает верить в это, она не будет его переубеждать.
— Он был очень большим?
— Да, очень, — ответила Палома. — Больше этой комнаты.
Хо присвистнул:
— Это же целая куча денег!
— Видишь, мама? — сказала Палома. — Стоит ему услышать о раненом животном, он тут же думает, как бы его убить.
— Что ж, Палома, — выговорила Миранда, — так мы добываем себе пропитание.
— Твоя же лепта просто непомерна, — с сарказмом сказал Хо. — Хотя бы раз ты приносила рыбу в дом? — Он поднял вверх палец. — Хоть одну рыбешку? Всего лишь одну?
— Я...
— Что — ты? Ты — ничего. Где этот манта-рэй?
Палома неопределенно махнула в сторону моря: