Девушка, которая застряла в паутине.
Шрифт:
– Что-то, о чем тебе известно не слишком много…
– Да, мы утратили контакт. Франс, по большому счету, утратил контакт со всем миром. Но я не сомневаюсь, что произошло нечто серьезное. Франс всегда проповедовал открытость, говорил много теплых слов о Wisdom of Crowds [14] и тому подобном; о важности использования знаний многих, ну, по типу идеи создания операционных систем «Линукс». Однако в «Солифоне» он явно держал в тайне каждую запятую, даже от самых близких, а потом – бум, трах – уволился, поехал домой и теперь сидит в своем доме в Сальтшёбадене, даже в сад не выходит, и абсолютно не заботится о том, как выглядит.
14
Коллективный
– Значит, все, что у тебя есть, Линус, это история о профессоре, которого, похоже, здорово прижали, и он не заботится о своем внешнем виде. Как, кстати, соседи могут это видеть, если он не выходит из дома?
– Да, но я думаю…
– Линус, я тоже думаю, что эта история может быть интересной. Но, к сожалению, мне она не подходит. Я ведь не IT-репортер, а, как на днях кто-то мудро написал, человек каменного века. Я бы посоветовал тебе связаться с Раулем Сигвардссоном из газеты «Свенска моргонпостен». Он знает об этом мире все.
– Нет-нет, Сигвардссон обладает слишком малым весом. Это не его уровень.
– Думаю, ты его недооцениваешь.
– Да ладно, не увиливай! Это может стать твоим громким возвращением, Блумквист.
Микаэль устало махнул рукой Амиру, вытиравшему столик неподалеку от них.
– Можно я дам тебе совет? – произнес он.
– Что… да… конечно.
– Когда в следующий раз соберешься продавать материал, постарайся не объяснять репортеру, что он может для него означать. Знаешь, сколько раз мне уже доводилось слышать эту песню? «Это будет самым крупным делом в твоей жизни. Это крупнее Уотергейта!» Ты добьешься большего с помощью чуть более делового подхода, Линус.
– Я только хотел…
– Чего ты, собственно, хотел?
– Чтобы ты с ним поговорил. Думаю, ты бы ему понравился. Вы с ним оба одинаково бескомпромиссны.
Линус, казалось, мгновенно утратил уверенность в себе, и Микаэль задумался, не проявил ли он излишней жесткости. Обычно Блумквист, практически из принципа, беседовал со своими наводчиками любезно и сочувственно, какие бы дикости те ни говорили, не только потому, что даже в представлявшемся на первый взгляд безумном мог обнаружиться хороший материал, но и поскольку знал, что часто является для них последней соломинкой. Многие обращались к нему, когда все остальные переставали их слушать. Блумквист нередко бывал для людей последней надеждой, а это отнюдь не повод для насмешек.
– Послушай, – сказал он. – У меня был чудовищный день, и я вовсе не собирался проявлять сарказм.
– Все нормально.
– Вообще-то ты прав, – продолжил Микаэль. – Кое-что в этой истории меня действительно интересует. Ты упомянул, что вас посещала какая-то хакерша…
– Да, но это, по сути, никакого отношения к делу не имеет. Она скорее была каким-то социальным проектом Бальдера.
– Но она, похоже, разбиралась в своем деле.
– Или оказалась права случайно… Она несла всякую чушь.
– Значит, ты с нею встречался?
– Да, сразу после того, как Бальдер свалил в Силиконовую долину.
– Как давно это было?
– Одиннадцать месяцев назад. Я перевез наши компьютеры к себе в квартиру на Брантингсгатан. Мою жизнь едва ли можно было назвать классной. Одиночка, без гроша, да еще с бодуна, дома бардак… Я как раз поговорил по телефону с Франсом, который наставлял меня, как усталый старый папаша. Я выслушал много всего: «Не суди о ней по внешнему виду и тому подобное, внешность бывает обманчива и бу-бу-бу», – и, блин, это он говорил мне! Я ведь сам далеко не мечта
– Как она выглядела?
– Чудовищно… или, вернее, она, пожалуй, была и сексапильной тоже, каким-то противоестественным образом… Но чудовищной!
– Линус, я не просил тебя оценивать ее внешность. Мне просто хочется знать, как она была одета и не назвала ли случайно свое имя.
– Понятия не имею, кто она такая, – ответил Линус. – Правда, откуда-то я ее знал; мне подумалось, что с нею было связано нечто плохое. Татуировки, пирсинг и прочее дерьмо; по виду то ли из готик-рок-группы, то ли гот, то ли панк, и к тому же тощая, как палка.
Микаэль почти неосознанно подал Амиру знак принести ему еще пива.
– Что же произошло? – спросил он.
– Ну, как бы это сказать… Мне подумалось, что незачем сразу приступать к делу, поэтому я уселся на кровать – больше сидеть было почти не на чем – и предложил сперва чего-нибудь выпить. И знаешь, что она сделала? Попросила меня убраться. Велела мне покинуть мой собственный дом так, будто ничего естественнее и быть не могло, и я, разумеется, отказался. Выдавил что-то, типа: «Вообще-то я здесь живу». Но она сказала только: «Вали, исчезни», и я не видел другого выхода, как удалиться, и отсутствовал довольно долго. Когда я вернулся, она лежала на моей кровати и курила – рехнуться можно! – и читала книгу о теории струн или чем-то таком, и я, возможно, уставился на нее как-то подозрительно, не знаю. Она заявила, что не собирается со мною трахаться, даже на пробу. «Даже на пробу», – так и сказала и, по-моему, ни разу не посмотрела мне в глаза. Она изрекла, что в наших компьютерах побывал «троян», RAT [15] , и что рисунок вторжения ей знаком, прямо «порог оригинальности» в программировании. «Вас надули», – заключила она и ушла.
15
Remote Administration Tool – средство удаленного администрирования, именуемое на сетевом жаргоне «крысой» (англ.).
– Не попрощавшись?
– Ни черта не сказав.
– Господи, – вырвалось у Микаэля.
– Хотя, честно говоря, думаю, она больше фасонила. Парень из Радиотехнического центра, проводивший то же исследование чуть позже и, конечно, лучше разбиравшийся в атаках такого типа, твердо сказал, что подобные выводы сделать нельзя, и как он ни копался в компьютере, никакого старого вируса-шпиона не обнаружил. Тем не менее и он – его, кстати, зовут Мольде, Стефан Мольде – склонялся к тому, что мы подверглись вторжению.
– А та девица, она, что, вообще никак не представилась?
– Я к ней с этим приставал, но она лишь сказала, и то очень кисло, что я могу называть ее Пиппи [16] , но мне было совершенно ясно, что это отнюдь не настоящее имя, хотя…
– Что?
– Мне показалось, что оно ей, в каком-то смысле, подходит.
– Послушай, – сказал Микаэль. – Минуту назад я был готов уйти домой.
– Я заметил.
– Но сейчас ситуация в корне изменилась. Ты ведь говорил, что Франс Бальдер знает эту девицу?
16
Так по-шведски звучит имя героини книги А. Линдгрен «Пеппи Длинныйчулок».