Девушка лучшего друга
Шрифт:
Группа засмеялась, а я отчего-то разволновалась – наконец-то я увижу фьорд не в начале или конце, а во всей красе!
Мы погрузились на теплоход в толпе туристов, говоривших на самых разных языках, и граждан походного вида с огромными рюкзаками.
– Кто это такие? – удивилась я.
– А это, Нинон, люди, путешествующие своим ходом, – обстоятельно пояснил Женька. – Они не переплачивают турфирмам и организовывают свой маршрут сами.
– А, понятно, – кивнула я. – И все свое носят с собой.
Наши
– Пошли поснимаем, – позвала я, но он лениво отмахнулся:
– Да ну, настроения нет. Фоткай сама, я в тебя верю.
– Пойдем, что ты тут уселся, – не поняла я, но Женька поморщился:
– Ты же знаешь, я это дело не очень люблю. К тому же устал я что-то…
– Ой, старый дед, во сто шуб одет, – пропела я.
Женька не отреагировал, и я, устав его уговаривать, отправилась бродить по теплоходу одна. Виды за бортом открывались просто потрясающие. Впечатления переполняли меня настолько, что для новых, казалось, уже не было места. Но я впитывала все, что видела, – вырастающие прямо из воды горы, одинокие домики, прилепившиеся к скалам, как ласточкины гнезда, поселки и пристани на берегу, к каждой из которых теплоход добросовестно причаливал.
– Кто там живет? – спросили у Марины.
– Люди, – пожала плечами она. – Это рейсовый теплоход, и местные жители используют его, как мы троллейбус или трамвай.
Местных жителей, конечно, было всего несколько человек. Основную часть пассажиров составляли туристы, висящие по бортам с камерами наперевес. Особенно много толпилось японцев, старательно фиксирующих проплывающие виды своей высококлассной техникой.
– А я думала, в Скандинавию никто не ездит, – вслух удивилась я.
– Да ты что, – ответила мне тетенька-морж.
Видимо, ей было неловко, что она придралась к Женькиному дезодоранту, и теперь она изо всех сил старалась с нами задружиться.
– Норвежские фьорды во всем мире знамениты. – И вдруг она заволновалась, показала на воду впереди теплохода и завопила: – Смотрите, смотрите, тюлень!!
Забыв историю с ланью, я метнулась к борту вместе со всей русскоязычной публикой. Мы напряженно вглядывались в серо-голубые волны, пока возмутительница спокойствия не протянула смущенно:
– А, нет, доска…
Не успев удивиться, откуда у помешанных на экологии норвежцев взялась во фьорде доска – не иначе, русские туристы подбросили! – я отвлеклась на кое-что странное и перешла к противоположному борту, откуда доносился знакомый голос. Зрелище, открывшееся моим глазам, было не столь феерично, как сцена на набережной Осло, но тоже не для слабонервных.
– Теперь еще вот так, – капризно тянула Ника, откинув голову и выгнув спину.
Женька, глядя на все это великолепие через экранчик ее фотоаппарата, послушно
– Подожди, я волосы распущу, – велела она, сдернула с головы заколку и тряхнула гривой.
– Вон туда встань, – распорядился Женька, и этого я уже не выдержала.
Выйдя из-за угла капитанской рубки, хотя сначала раскрывать свое инкогнито не собиралась, я поинтересовалась:
– Как проходит фотосессия?
Ника небрежным жестом откинула с лица волосы:
– Отлично!
– Не знала, что ты любишь снимать, – обратилась я к Женьке.
– А ты много чего о нем не знаешь, – вместо него высокомерно ответила Ника.
– В таком случае не буду вам мешать, – хмыкнула я и повернулась к сладкой парочке спиной.
Я ушла на корму, устроилась там на деревянной скамейке и остаток плавания провела в медитативном созерцании гор, водопадов и сверкающих на солнце волн фьорда в компании таких же молчаливых наблюдателей, приехавших насладиться природой Норвегии со всех концов мира. Только один человек не наслаждался удивительными видами – Марина сидела на скамейке и, кутаясь в куртку, читала роман Агаты Кристи.
– Нинон! – неслышно подкрался ко мне Женька.
Я сделала вид, что не слышу, и не стала оборачиваться.
– Давай я тебя щелкну, – виновато предложил он.
– Не стоит, – снисходительно отозвалась я. – Обойдусь.
Тетя-морж уже сделала по моей просьбе несколько снимков, но Женьке знать об этом было необязательно.
Сойдя на берег, мы без происшествий поели оленины – в ней не оказалось ничего особенного – и снова погрузились в автобус, от которого за полдня успели как следует отдохнуть.
Глава 11
Самый солнечный дождь
Вечером мы приехали в Берген.
– Это самый дождливый город Европы, – пояснила Марина. – Дождь здесь идет триста дней в году, поэтому зонты есть в каждом номере отеля. Нередко туристы прихватывают их в качестве сувенира, заплатив небольшой штраф. А еще тут готовят знаменитый бергенский рыбный суп со сливками и белым вином. Вы обязательно должны его попробовать.
Берген, как и Осло, встретил нас ярким солнцем и тридцатиградусной жарой, чему обрадовались все, кроме Женьки.
– Я так не играю, – надулся он. – Где обещанный дождь?
– Тебе хочется под дождем на экскурсию идти? – удивилась я.
– А как же местный колорит?
– Не надо мне такого колорита!
– Это тебе не надо, а мне надо!
– Оценим его в чем-нибудь другом, – утешила я. – Если бы дождь был единственной достопримечательностью Бергена, мы бы сюда не приехали. Этого добра у нас самих хватает.
– Пока дождя нет, поедем на экскурсию по городу, – постановила Марина.
– В девять вечера? – удивился кто-то из группы.