Девушка с холста
Шрифт:
— Ну извини. Поздно — мы его уже взяли.
— За что взяли?
— Что значит за что? Пока он у нас до установления личности отдыхает. Надо же было его задержать, иначе потом бегай за ним еще столько же.
— И как, установили? — с насмешкой спросил Андрей.
— У него паспорт при себе был. Пасечников Сергей Владимирович, двадцати пяти лет. И напрасно ты ерничаешь, клиент-то наш дважды судимым оказался. Сначала по малолетке за кражу попал, потом за хулиганство.
— И как это влияет на раскрытие дела?
— Пока не знаю, может,
Напоследок Юрасов сообщил:
— Тебе, наверное, это будет неинтересно: Пасечников из Тихвина, как и Щербанова.
Атаманов положил трубку, но в его ухе еще долго продолжало звенеть эхо громкого голоса Антона.
— Вот так, Алисочка, они из одного города, — сказал Андрей за ужином ангорской кошке.
Алиса опустошила мисочку с рыбным паштетом и пришла к Атаманову общаться. Она прыгнула к нему на колени и замурлыкала.
— А ведь может оказаться пустышкой — в Питере полно народу из Тихвина, все сюда едут. Кто знает капризную сыщицкую удачу, вдруг это Пасечникова рук дело. Не случайно же он исчез из общаги после убийства Щербановой. Правильно я говорю?
Алиса повела рыжим пушистым ушком, она внимательно наблюдала за каждым движением Андрея. Больше всего ее интересовал толстый кусок бекона, что лежал на тарелке у самого края стола.
— Что у них может быть общего — мелкий воришка и избалованная барышня? Может, они вместе в школе учились? Хотя это вряд ли. Пять лет разницы — обычно школьники знают друг друга на класс, на два старше-младше.
Атаманов, увлекшись размышлениями, соорудил бутерброд с Алисиным беконом и поднес его ко рту. Он не заметил, как кошка пытается напомнить о себе постукиванием мягкой лапы. Все дипломатические методы были исчерпаны, и Алисе пришлось осторожно укусить Андрея, чтобы обратить на себя внимание.
— Прости, Пушистик, дурака. Совсем совесть потерял, — принялся извиняться Атаманов. Он отделил от бутерброда большую часть мяса и, прежде чем отдать его Алисе, мелко нарезал.
Сергей Пасечников оказался тертым калачом — без железобетонных доказательств к нему не подкопаться.
— Да, с Наташей общался. Так я со многими общаюсь. Были ли мы раньше знакомы? Нет, не были. Ну, Тихвин — деревня маленькая, может, и пересеклись где. Я ж не компьютер, чтобы все помнить. Где был во время убийства? Не поверишь, командир, в кабаке пил.
И так на все вопросы: нет, не был, не видел, не знаю, не помню.
— Хоть что-нибудь ты знаешь?! — в сердцах спросил Атаманов, подписывая протокол. — Девчонку убили, а тебе наплевать.
— Мне наплевать?! Если бы ты знал, как мне не наплевать! Насколько мне дорога была Наталья! Как жаль! Как жаль…
— Паясничать тут неуместно, — сухо произнес Андрей, — бери пропуск и убирайся с глаз долой.
Когда
— Михаил, где тебя носит? Когда будешь, зайди. Дело есть.
Кострова долго ждать не пришлось. Миша появился на пороге родного отделения спустя двадцать минут, еще через три минуты он вошел в кабинет Атаманова.
— В Тихвин надо съездить.
— В Тихвин? — переспросил Миша, прикидывая, как долго там придется зависать.
— Эх, Мишаня! Ты когда-нибудь Успенский монастырь видел?
— Нет, — помотал головой Костров, — а что?
— В Тихвине Успенский монастырь красоты неописуемой. А ты живешь тут, в двухстах километрах, и не знаешь. Считай, что тебе повезло, есть возможность посетить, полюбоваться древностью.
— Да мне как-то не обязательно…
— А какие там сосновые леса вокруг, живописная речка Тихвинка! — нахваливал Андрей. — Заодно разузнаешь о Щербановой. Поговори с соседями, с ее знакомыми. Может, что всплывет. Ну и Шныря постарайся зацепить. Не нравится мне он.
— Я помню, в мои студенческие годы где-то здесь было кафе. Оно в советском стиле, но зато недорогое. Зайдем?
Снежана мысленно прикинула, сколько у нее денег. Если кафе действительно недорогое, то на сок с десертом, пожалуй, хватит. Может ли она себе сейчас позволить такие траты? Нежелательно так легкомысленно разбрасываться скудным бюджетом, но, если без этого не обойтись, придется. Все же сейчас финансовое положение относительно стабильное: есть работа, пусть с небольшой зарплатой, но она есть.
От Носова не ускользнуло ее замешательство, и он поторопился добавить:
— Я приглашаю.
Саша осекся. Он испугался, что вдруг его приглашение будет расценено как благотворительность, а это может обидеть Снежану. Девушка может подумать, что он видит ее малообеспеченность. Носов почувствовал себя неловко. Но это было правдой — не видеть ее затруднительного положения мог только слепой.
Снежана выполняла тяжелую работу, не зная выходных, и считала копейки. Одевалась она слишком бедно, и особенно это было заметно на фоне ее сверстниц из института. А среди студенток конкуренция: у кого косметика лучше, кому дороже сделали подарок, кого пригласили в самый престижный ресторан, не говоря уже об ежедневных дефиле по учебным аудиториям в модных нарядах.
«Бедная девочка», — посочувствовал Саша про себя и поспешил перевести тему.
Они со Снежаной забрались в уголок, подальше от входа. Девушка выбрала место, с которого можно видеть все происходящее в зале, Саша устроился напротив. Заказав вишневый сок и пирожное для девушки, он решил перейти к делу:
— Помнишь, ты рассказывала про мужчину, который за тобой гнался в темном парадном?
Носов сам не заметил, как перешел на «ты».
— Помню. Он оказался опасным преступником? — игриво ответила Снежана. Она пребывала в веселом настроении.