Девушка с ложью на сердце
Шрифт:
Они о чем-то заговорили, но со своего места Паше было плохо слышно. Тогда он, тихо шурша травой, подобрался к ступенькам поближе.
– Эля, ты попалась, – услышал Паша голос проповедника. – Учитель все знает. Как ты вообще подумать могла, что его можно надуть?
– Ты о чем? – невинно спросила девушка со светлыми волосами.
– Обо всем, дорогая! – В тоне мужчины прозвучала издевка. – Учитель знает, что ты предаешь нас, деньги воруешь. Он думает, что ты сбежать хочешь.
– Да ты спятил!
– Спятил? А это что?
Пашка
– Тут деньги, Эля. Это мы нашли у тебя.
– Нет, что ты?! – В голосе Эли слышались слезы, но Седов сомневался в их искренности. – Андрюша, прошу тебя, забери деньги себе, отпусти меня!
– Я, по-твоему, идиот?! – грубо выкрикнул проповедник.
Потом Эля вскрикнула, а еще через секунду Пашка услышал звук падающего на бетон ступенек тела.
– Сашка, сюда иди! – крикнул куда-то в сторону Андрей.
Раздались чьи-то шаги.
– Сашка, забирай ее…
Седов услышал, как подкатила к лестнице машина, как пыхтел Кумаров, таща что-то тяжелое, как проповедник сказал:
– Садись за руль, постарайся догнать Учителя.
Лишь только машина отъехала, Паша выскочил из своей засады, пересек двухметровый газон и шагнул с бордюра на дорогу. В эту же минуту прямо перед ним резко затормозила голубая «тойота». Из окна высунулось круглое лицо Романа.
– Вы видели? – возбужденно проговорил он. – Я следил за ними все это время! Вы тоже?
– Думаю, это новая инсценировка, ловля дураков на жалость, – суховато ответил Седов, который вдруг решил, что больше в делишки девушки со светлыми волосами не ввяжется. – Вы же ее знаете, она – конченая аферистка!
Роман будто и не услышал его слов. С упрямой решимостью он вцепился в руль своей машины.
– Я поеду за ними! – сказал он будто бы самому себе. – Я спасу Элю! У меня ружье есть!
– Ладно, я с вами, – пробурчал Седов, проклиная себя за то, что собственными руками дал дураку в руки ружье.
Он влез в машину и насупился. «Тойота» вывернула на объездную.
– Они на «форде» уехали, – сказал Роман. – Я вижу их…
Дорога была почти пуста, и только вдалеке виднелись габаритные огни легковой машины. Роман пристроился следом, но на значительном отдалении.
Ехали долго по загородным, заново проложенным трассам. Паша давно не выезжал из города, поэтому шестиполосный хайвей за Гродином увидел впервые, но удивился мало. Он вертел в голове разубеждающие фразы, которые могли бы удержать мужа аферистки от необдуманных действий.
Седов покосился на водителя. Муж аферистки производил впечатление человека совсем не воинственного, а скорее даже робкого. Седов попытался завести устрашающие разговоры, но в ответ Роман лишь тряс головой и повторял:
– Я должен ее спасти!
Хлопнув себя по колену, Пашка закурил и стал смотреть в сторону.
Тем временем «форд» свернул на проселочную дорогу, перед которой стоял дорожный указатель с надписью: «Хутор Березовый». Немного раньше «тойота» пронеслась мимо небольшой стелы, где каменными буквами была выложена одряхлевшая надпись: «Колхоз „Путь Ильича“».
В отличие от крупнейших российских городов и самых широких столичных проспектов сельхозпредприятия после перестройки свои названия менять не стали. Да и к чему? В процветающих селах, где народ привык трудиться, – трудились и сейчас, а там, где и раньше только самогон гнать умели, – теперь спились окончательно.
«Путь Ильича» был хозяйством, в котором еще три года назад в трезвенниках числились только три одичавшие курицы старухи Прасковьи. Те из молодых, кто не страдал наследственным дебилизмом, удрали в город, где торговали на рынках и мыли частные туалеты, остальные жаловались лишь на одно: почему закрылся местный продторг? Где водку теперь людям брать? Причем надо заметить, что благородное самогоноварение загнулось по причине отсутствия сырья для оного предприятия. Да и единственный самогонный аппарат дядя Виктор проиграл в карты мужику из соседнего колхоза.
А ведь угодья сельхозпредприятия «Путь Ильича» располагались в удачном местечке, в уютной низинке, где царил благоприятный земледелию микроклимат. И когда сюда пришли веселые работящие люди, часто упоминавшие Учителя и Чистоту, отдохнувшая за несколько лет и благодарная за заботу земля заколосилась пшеницей, зажелтела рапсом, выгнала чудо-ботву картофеля и свеклы… И через два года «Путь Ильича» красовался не только этими полями, но и современными тепличками, в которых произрастали чудо-овощи, новым коровником по образцу и подобию заграничных, хлебопекарней, а также небольшим, но весьма производительным за счет импортного оборудования маслосырзаводом и восстановленным из советских руин элеватором.
Алкоголик Паша Седов и понятия не имел, что пятнадцать процентов торговых точек Гродина вот уже с год-полтора торговали продукцией этого хозяйства.
Но всех перечисленных достопримечательностей в ночной тьме видно не было. Хутор Березовый, где берез отродясь не росло, встретил гостей глубокой деревенской тишиной, от которой спасал только лай собак. «Форд» въехал на основную улицу хутора. Седов проследил за его удаляющимися габаритными огнями.
– Остановись здесь, – сказал он водителю, уже намеревавшемуся свернуть следом за «фордом». – Не надо привлекать внимание.
Роман остановил «тойоту», но мотор не заглушил. У него был вид человека, медленно, но верно погружавшегося в глубокое отчаяние.
– Выключай двигатель, – снова распорядился Седов, уже взявший на себя функцию руководителя и не заметивший, что вовсю «тыкает» Роману, хоть никто ему этого и не разрешал. – Я пойду за «фордом», а ты сиди здесь. Смотри не высовывайся и, главное, будь готов на случай, если придется срочно удирать. Понял?
Пашка уже распахнул дверь, готовясь выскочить наружу, но тут Роман возразил: