Девушка с пистолетом "ТТ"
Шрифт:
На этот раз Рачек беспрепятственно добрался до кафетерия, где народу сейчас было больше, чем в любой из обеденных перерывов в обычные дни. Выбор, и правда, оказался скудноватым. Рачек запасся четырьмя гамбургерами и пакетом обезжиренного кефира, чудом нашедшегося здесь, и оглянулся в поисках свободного места. Все столики были заняты, но в дальнем углу у стойки виднелась светло-коричневая куртка, в которую облачился Роман Штубин, сменив на неё свой, пострадавший от взрыва, костюм.
– Приятного аппетита, - вежливо сказал Рачек,
– Взаимно, - ответил Рома. Он прожевал кусок и подвинулся, давая Рачеку место.
Рачек кивком головы поблагодарил его, расположил свои припасы и принялся за их уничтожение.
– Вы из «стекляшки»? – поинтересовался Штубин.
Рачек снова кивнул, не отрываясь от гамбургера.
– От Артёма Константиновича есть что-нибудь?
– Ни от него, ни от Ростина. Пока молчат.
– Да-а, - вздохнул Роман, - попали. Это теперь на несколько часов, по себе знаю.
– Если не на всю ночь, - сокрушённо подтвердил Рачек. – Слишком часто за последнее время вы оказываетесь в поле зрения органов. Не любят они такого мельтешения.
– Думаете, могут закрыть? – спросил Рома.
– На раз. От греха подальше. Даже зная, что за ними ничего нет, задержат, на всякий случай, для подстраховки.
– Побоятся, - неуверенно возразил Рома. – Хозяин вернётся, тогда он им…
– Ваш Гриценко далеко. А они здесь. Так что, ещё неизвестно, кто кого.
Штубин покачал головой и сквозь зубы пробормотал ругательство.
– Что же теперь?
– А ничего, - ответил Рачек, принимаясь за третий гамбургер. – Будем держаться и показывать зубы. Зубы-то у нас ещё целые, а?
Видимо эти слова не слишком убедили Штубина, и он снова, как бы уговаривая сам себя, повторил:
– Вот вернётся Владимир Фёдорович…
Рачек не стал говорить, что всё решится ещё до возвращения Гриценко. Он вернётся либо на развалины своей империи, либо полновластным королём положения, каким и был до сих пор.
Рома уныло посмотрел на пластиковую тарелочку с остатками своей жалкой трапезы и посетовал, не обращаясь персонально к Рачеку:
– Эх, сейчас бы к этому ужину по пятьдесят капель, для снятия напряжения.
– Неплохо бы, - сказал Рачек, делая последний глоток кефира. – А после такого стресса, как сегодня, это, вообще, то, что доктор прописал.
Он оглянулся в сторону раздачи.
– Только, где же её, родимую, взять-то? На горячительные напитки, как я понимаю, здесь должно быть табу.
Штубин заметно оживился.
– Я знаю. В кабинете у Дмитрия Александровича есть. Заодно и помянем его.
Рачек отодвинул пустую тарелку, вытер губы и сказал:
– Согласен. Вашему покойному шефу это уже не понадобится, а его преемник, я думаю, не обидится. Не наследство проматываем.
Штубин улыбнулся, протянул ему руку и сказал:
– Рома.
– Вадим, - серьёзно ответил Рачек, хотя был на добрую четверть века старше него, и пожал протянутую ладонь.
По дороге к кабинету Ворохова Роман, безо всяких расспросов со стороны Рачека, ещё раз рассказал во всех подробностях, как прямо перед ним взорвалась машина с его шефом, и какие чувства он при этом испытал. Видимо, шок от пережитого ещё полностью не прошёл, заставляя обычно сдержанного и молчаливого Штубина вновь и вновь пересказывать происшедшее.
В приёмной у Ворохова было пусто: ни безутешной Полины Евгеньевны, ни пришедшей ей на помощь Катеньки. Дверь его кабинета, как и следовало ожидать, оказалась заперта. Рома жестом успокоил Рачека, вынул из кармана небольшую связку ключей, одним из них отпер дверь и посторонился, пропуская его вперёд. Рачек зашёл внутрь, бросив быстрый взгляд через плечо. Этот участок коридора был сейчас пуст, и их передвижений никто не заметил.
Оказавшись внутри, Штубин повёл себя совершенно по-хозяйски. Он предложил Рачеку присаживаться, подвинул пепельницу на край стола, подошёл к массивным напольным часам, стоявшим рядом с бюро, и, ловко проведя рукой, вскрыл, блеснувший стеклом и зеркальным отсветом, мини-бар.
Рачек не стал садиться к столу, за которым ещё семь часов назад он обговаривал с Соломиным и Вороховым план нападения на дом по улице Циолковского. Вместо этого он пристроился в широком, хотя и жестковатом, кресле у журнального столика. Рачек ещё раз оглянулся в сторону двери. Она была плотно закрыта, ни голосов, ни звуков со стороны коридора не было слышно.
Штубин поставил перед ним две рюмочки из переливающегося радужного стекла и вернулся к бару.
– Что будем пить? – спросил он, взвешивая в руке бутылку «Баллантайна».
– Рома, а что с твоей семьёй? – вместо ответа спросил Рачек.
Спина Штубина еле заметно дёрнулась и напряглась.
– А что такое… - начал, было, он, поворачиваясь, но осёкся, увидев в руке Рачека пистолет, дуло которого было направлено аккурат чуть ниже его, Штубина, солнечного сплетения.
18.
– Да, ничего, - ответил Рачек. – Я в том смысле, где они сейчас находятся? В здании их нет, я узнавал.
Глаза Штубина сузились, и смертельная бледность стала заливать щёки. Но голос его, когда он заговорил, звучал, можно сказать, нормально.
– У родителей они. Три дня тому как… А вы… ты чего это? Поехал?
– Ты бутылку-то поставь, - посоветовал ему Рачек, качнув дулом пистолета. – Пить нам вряд ли уже придётся. И к чьим родителям ты их отправил, своим или её?
– К её.
Рачек вздохнул.
– Не годится. Вы у них уже три месяца не появлялись.
Штубин нервно повёл плечом.
– Там они. Я предупредил стариков, если кто будет интересоваться, отвечать, что они нас довно не видели.
– Поедем проверим? – предложил Рачек.