Шрифт:
Глава 1
Дребезжа старой дверцей, автобус затормозил у крохотной остановки возле леса. Кругом царила темень, мохнатые ели и пихты топорщились старыми зелеными ветвями, норовя ткнуть в какого-нибудь прохожего иглами. Одинокий фонарь, слабо разгоняющий темноту, то и дело моргал, от чего остановка казалась жуткой и заброшенной.
Сбежав по ступенькам, я огляделась – вокруг ни души, лишь удаляющийся по дороге автобус. Вздохнула, и, поправив ремешок старенькой, но любимой сумки, бодро зашагала по тропинке, ведущей в лес.
Среди высоченных деревьев и мелких
Проклиная все на своем пути, и особо крепким словцом поминая Тину, заставившую меня ехать к ней вечером, я топала по тропинке, тихонько насвистывая незатейливую мелодию. Голосок у меня так себе, зато не страшно. И даже как-то веселей. Еще минут 5-7 – и покажется дорога, на противоположной стороне которой высится здоровенный кирпичный забор. Осталось-то всего ничего – и я прибавила шагу, почти побежала, как из кустов резко кто-то выпрыгнул. Отшатнувшись назад и издав полукрик-полувсхлип, я зажала рот рукой, и облегченно выдохнула – всего лишь птица. Бояться нечего, да кто тут, в лесу, может быть? Возле элитного поселка абы кто не ходит.
Шаг я все же замедлила – тропинка сузилась, и через протоптанную землю то и дело прорывались корни деревьев, трава и обломки веток. Перспектива споткнуться и испачкать любимые голубые джинсы мне совсем не улыбалась, поэтому ступала я тихо и осторожно – ну чисто кошка. И, как оказалось, не зря.
Между деревьев уже показался слабый, но хорошо различимый свет фонарей, выстроившихся вдоль дороги. Знакомый звук раздался где-то спереди. Замерев, я прислушалась – вроде кто-то хлопнул дверцей машины? Затем послышались чьи-то голоса, и я окончательно встала на месте. Голоса были мужские, говорил явно не один человек, а встречаться с представителями мужского пола ночью в лесу мне что-то не хотелось.
Голоса двинулись в моем направлении. Позорно вертя головой, я присела в кусты, и, как заправский шпион, начала отползать куда-то вбок. Под ногой предательски хрустнула ветка, и кто-то совсем рядом произнес:
– Гвоздь, слышал?
– Расслабься, Клык. Никого тут нет – кто ж в лесу ночью ходить будет? Только полоумные. Клади его сюда.
Мысленно обидевшись на «полоумную», я осторожно выглянула из-за широкого древесного ствола. В метре от меня стояли двое – мужчины весьма крепкого телосложения,
– Прямо тут оставим? – усомнился тот, кого назвали Клыком. – А вдруг кто найдет?
– Конечно, найдет, – хохотнул второй, и пнул лежащее на земле тело. Тело не отреагировало, а я зажала рот рукой, молясь всем богам, чтобы мое укрытие не обнаружили. – На то и расчет. Он уж полудохлый, до утра не дотянет. А это земли Бельских, с них спрос и будет.
– Ладно, – нехотя ответил Клык, и наклонился, чтобы завязать шнурок. Его лицо со шрамом над бровью оказалось совсем близко от меня, и я невольно зажмурилась. Но внешность все-таки запомнила. – Тогда пошли.
Оглядываясь и тихо о чем-то переговариваясь, мужчины ушли. Вскоре послышался характерный хлопок дверей, звук мотора и тихое шуршание шин. Обмякнув возле дерева, я еще пару минут сидела на земле, позабыв про джинсы, и дрожала. Затем, опомнившись, бросилась к телу, и приложила замерзшие пальцы к шее – пульс есть, хоть и слабый, но есть! Заревев от счастья, я схватила лежащего темноволосого мужчину за руку, потрясла – никакого эффекта. Немного подумав, ударила по щеке – хлопок получился сильный, однако брюнет никак не отреагировал. Кожа его была бледной, даже слишком, словно кто-то вымазал его белилами, правый глаз заплыл здоровенным синяком, тут и там виднелись ссадины и кровоподтеки. А самое страшное – липкая влага на моих руках, при свете луны оказавшаяся кровью. Взвизгнув, я поднялась и со всей дури побежала вперед – на свет.
Выбежав на дорогу, и перепрыгнув ее в два прыжка, я забарабанила в железную дверь.
– Чего надо? – раздался голос по ту сторону, и дверь распахнул мрачный охранник. – Да ты охренела? – мрачно поинтересовался он, смотря на меня. – Пошла вон!
– Я к Тине Бельской, я ее подруга, – выпалила я. В правом боку закололо от быстрого бега, поэтому говорила я, задыхаясь, а уж вид мой и подавно оставлял желать лучшего: грязные, запачканные джинсы, и окровавленные ладони.
– Ага, а я – Григорий Борисович, – заржал охранник. – Иди отсюда, говорю, пока не пристрелил!
Ну про Гришу он зря сказал – до высокого и накаченного братца Тины усатому охраннику было как пешком до Луны. Выудив из болтающейся на плече сумки телефон, дрожащими пальцами я набрала номер подруги.
– Да, – раздался недовольный голосок. – Полина, ты где? Час уже жду, заблудилась что ли? Говорю же, давай машину пришлю, а ты…
– Тина, – перебила я, нажав кнопку динамика, – тут охранник меня не пускает. Говорит, пристрелит сейчас.
– Че-е-его? – протянула подруга с угрожающими нотками. Охранник, услышав голос Тинки, переменился в лице, и испуганно попятился назад. – Дай-ка трубочку ему.
– Не надо, – открестился усатый страж порядка. – Проходите. Извините за недоразумения.
Промчавшись мимо охранника, я преодолела каменную дорожку в саду, и, взбежав по ступенькам, ворвалась в дом. Двери здесь не запирали – ну оно и понятно, почему. Тина, наряженная в черные леггинсы и шелковую тунику, уже спускалась по лестнице со второго этажа, поправляя длинные волосы.
– Полька, – подружка выглядела злой, – что там охранник…
Завидев меня, Тина округлила глаза и ошарашено спросила: