Девушка сына. Мы не должны
Шрифт:
– Прекрати, Макс!
– Ты чего? – всё же останавливается он, а я тяжело дышу:
– Слезь с меня!
– Я же ничего не…
– Убери руки!
Макс встает, подняв брови. Качает головой.
– Ты сегодня в плохом настроении?
– Я, кажется, доступно объяснила, что нам надо заниматься.
– Я и занимался, – он широко улыбается, это бесит.
– Учебой!
– Слушай, ты можешь хоть иногда не думать о науке? Курсовая готова, как-нибудь сдам.
– Вот именно. Ты вообще ни разу не взглянул на нее. Ты сам иногда хоть о чем-то
Слова Ани вылетают из меня, будто я сама так считаю, но это неправда. Просто завожусь. День напряженный, и да, я не в настроении, но обычно умею держать себя в руках. Но когда дело доходит до близости с Максом… Я не могу.
То есть умом понимаю, что пора, что мы вместе, и он ждет от меня кроме невинных поцелуев нечто большее, но я не… чувствую, что пришло время.
Он обещал ждать, и что вообще всё понимает и ему это даже нравится. Ну что я отличаюсь от сокурсниц, которые девственности лишились давным-давно. Но вот эти его намеки и «сюрпризы» напрягают.
– Считаешь, я с тобой из-за этих гребанных конспектов?
Макс кивает головой на ноутбук. Он теперь меня совсем отпускает и поднимается, я следую за ним, одергиваю юбку, поправляю выбившуюся блузку.
– А знаешь, ты права. Нихрена о курсовой я думать не могу. Потому что всё время мысли о тебе.
Он разворачивается и идет в прихожую. И теперь я чувствую себя паршиво.
Обидела Макса просто потому, что с утра день не задался.
Кофе на блузке, телефон Горского, а потом ещё вся лекция с его подколами, и вишенкой на торте – очередное хамское поведение с его стороны и доклад. Плюс встреча «с отцом».
И Макс, который, видимо, решил, что я жду его решительных действий.
– Макс, подожди, – догоняю его в прихожей, он уже обувается и почти выходит, но на пороге оборачивается.
– Знаешь, Вась, я уже не знаю, с какой стороны к тебе подойти. Иногда мне кажется, ты совсем ничего ко мне не испытываешь. Ты вообще умеешь чувствовать что-то к обычному человеку, а не к формулам и научным работам? Ну же, ответь.
Но я молчу, мне стыдно, что я его обвинила в том, чего нет. Но его слова больно цепляют за живое – мне нравится Макс, но не уверена, что способна его… хотеть. Что вообще мне нужен секс. Может, я фригидная?
Макс на мое молчание ухмыляется:
– Ясно, Вась. Можешь ничего не говорить.
Дверь захлопывается, и спустя пару минут я тоже покидаю квартиру, но синее авто уже скрывается за поворотом с диким ревом.
Впрочем, я наверно, рада такому раскладу. Что бы я сейчас ему сказала?
Оглядываюсь, обнимая себя за плечи. Ежусь. Весенний вечер уже опустился на улицы города сумерками и легкой дымкой. Прохлада остужает разгоряченные щеки – домой идти не хочу. Решаю прогуляться и теперь шагаю по тротуару в сторону центра.
Через несколько кварталов останавливаюсь у кафе, в котором мы с Максим однажды были. Там уютно, мало народа, и по вечерам играет живая музыка. И хоть по моим меркам зашкаливающий ценник, но от одного кофе не убудет, а мне необходимо привести мысли в порядок.
Заняв столик, отправляюсь к туалетным комнатам руки помыть. Не понимаю, почему люди игнорируют такое простое правило – это же не сложно, и риск подхватить заразу снижается. Я заодно слегка промакиваю лицо, освежаясь. И выхожу с твердым намерением хотя бы написать Максу и извиниться.
Но выныривая из-за угла, тут же замираю, оказываясь лицом к лицу с мужчиной. На этот раз я в него не впечатываюсь, но всё равно нахожусь слишком близко. Он, узнав меня, ухмыляется:
– Смирнова, вы меня преследуете? Это у вас такая фишка молодёжная – из-за угла выскакивать?
– Я… – от неожиданности все слова пропадают.
Какие тёмные у него глаза.
Чёрные почти.
И смотрит Горский так, что помимо воли по коже начинают бежать мурашки. У меня что-то похожее было только во время лекций по аналитике, где я первая догадалась применить формулу и справилась с заданием раньше всех.
Но сейчас чувства сильнее. Ярче.
Тело вдруг охватывает какое-то дурацкое оцепенение. Я словно в тиски зажата. Черт. Черт. Горский снова непозволительно близко!
– Да, я вас преследую! – выпаливаю, отмирая.
И тут же спешу вон из этого полутемного коридора, оставляя в его глубине Горского и все его чертовы взгляды. За столик плюхаюсь, как будто за мной кто-то гнался, подошедший официант поднимает брови:
– Я позже подойду, если вы не готовы…
– Не готова, – отрезаю, злясь на саму себя.
Я не готова.
Именно так говорю Разину, когда он пытается добиться от меня секса. Даже целоваться с ним нормально не могу, голову не отключаю. Ясно же, к чему может привести такой поцелуй. Но когда Горский просто взглядом окидывает – какая-то ерунда происходит, не должно быть так. Это неправильно.
Беру меню и бесполезно пялюсь в расплывшиеся буквы. Меня сейчас не страшат цифры напротив десертов, я их вообще сейчас не вижу!
Потому что расползающиеся с низа живота покалывающие импульсы точно не от формул.
Глава 6 Руслан
Опять эта выскочка, ну надо же.
Мало того, что испортила мне настроение своими тупыми наездами в университете, так теперь еще в кафе объявилась. Неужели, правда, следит?
А зачем, какой в этом смысл?
Если только она на самом деле из тех, кто строит из себя правильную девицу, и пока никто не видит, готова залезть в штаны ради своей цели. А от меня ей может быть нужно только одно: практика.
Эта мысль заставляет приглядеться к девчонке внимательней, хотя коридор туалета явно не самое подходящее место для разговоров. Смирнова смотрит сначала удивленно, потом растерянно, а потом черт знает, как будто даже пугается и убегает. Детский сад какой-то.