Девушка в чужом платье

Полтарабатько Анна

На пыльном лобовом стекле черной иномарки решаюсь написать свой номер телефона и фразу: «Я вернусь через пять минут».

***

Суетливая обстановка у здания аэропорта раздражала и еще больше заставляла нервничать. Людской трафик, кажется, достиг своего максимального предела. Целая вереница людей толпилась у пункта досмотра, очередь начиналась еще на улице.

Обмахиваясь Алинкиными документами, с досадой думаю о том, что здесь совсем нечем дышать.

Раскаленный воздух то и дело звенел турбинами взлетающих самолетов и сигналами клаксонов с трудом разъезжающихся желтых городских такси. Здесь можно простоять

целую жизнь – я была в этом абсолютно уверена.

Пройдя утомительную процедуру предварительного досмотра, я пулей влетела в холл аэропорта. Стоя перед табло вылетов и прилетов, глазами я искала Алинку.

– Столько людей вокруг, просто ужас какой-то! – пробурчала я. – И все куда-то летят… А говорят, что денег нет…

Алинкину фактурную фигуру я рассмотрела далеко не сразу. Она сидела в маленькой уютной кофейне за стеклянной стеной и неторопливо попивала, даю руку на отсечение, латте.

– Уф, я думала, что не успею! – еле отдышавшись, выпалила я и присела напротив Альки.

– У нас есть еще немного времени, – успокоила меня подруга.

Рядом с ней сидела девушка и читала глянцевый журнал (ну, как читала – просто пролистывала страницы, останавливая свой взгляд на самых интересных и красочных картинках с модными тенденциями «весна – лето 2015»).

«Наверное, это та самая Алиса», – предположила я.

Что ж, заметная персона. Порой и одного взгляда достаточно, чтобы определить, что рядом с вами опасная фигура. Одна из современных хищниц. Первое, что сразу приходит на ум, – это наличие миллионных счетов в банке. Она, наверняка, по одному запаху может определить количество денег у тебя на счету. Для нее это обычное дело. Ей едва перевалило за тридцать, и она, без всяких сомнений, думает, что мужчины без ума от нее. Я мало знаю о том, кто она и чем занимается, мне известно только одно – чтобы ее лицо напечатали в одном из глянцевых журналов, ей пришлось бы потратить целую кучу родительских денег на приобретение корзины пасхальных яиц «Фаберже».

– В нашем обществе светская слава дает массу возможностей, можно хоть собственный благотворительный фонд учредить! – констатировала Алиса и закрыла журнал.

– А вы книгу напишите, сейчас это модно, – предложила я ей в качестве альтернативы, – или картину.

– А что, сейчас многие пишут, ничего сложного. – Она сделала глубокий вдох. – Может, и напишу. Быть художницей проще всего – нарисуй несколько непонятных работ и философствуй с умным видом.

Кажется, она до сих пор подыскивает для себя годные варианты на тему: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь». В ее случае можно и допустить пару ошибок, это нестрашно. Умение использовать энергию и время тысячи людей – краткая история ее успеха. Хрупкая белокурая девушка с круглыми голубыми глазами, в которых читалась всего одна (только одна) мысль – дорога в облака. Высокая, статная, с упругой попкой и плоским животом, красивыми стройными ножками и четырьмя звездочками под аватаркой. С ее лица считывалась невыносимая легкость бытия. И это неудивительно. Только представьте: в мае вас ждут в Российском павильоне в Каннах, в июне бомонд перебирается в Лондон поближе к аукционам и скачкам, в августе все отбывают в Сен-Тропе. Я уже вижу, как она просыпается ранним утром с ноющими ногами (привет, CHristian Louboutin!) и тяжелой (от выпитого накануне) головой и с гримасой отвращения перебирает новую стопку приглашений.

Мысленно я не переставала возвращаться к поврежденной «ауди». Я не решилась ее хозяйке рассказать об аварии. Что-нибудь придумаю, пока Алинкина

попа будет принимать солнечные ванны. В кармане завибрировал мобильный телефон. Мое сердце сперва сжалось, а потом и вовсе булыжником свалилось в пятки.

– Аль, мне пора, звонок по работе, – попыталась я заранее оправдаться.

– Так сегодня же суббота, – удивилась она.

Я покачала головой – мол, ничего не поделать, помахала Альке рукой и широко улыбнулась изо всех сил.

Опрометью я вылетела из здания аэропорта. ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ! Мне грозила реальная, а не воображаемая, трудноразрешимая ситуация.

***

Чем ближе я подходила к месту ДТП, тем сильнее меня охватывали чувства подавленности, вины и ощущение никчемности.

Нет! Нет! Нет! Я не могу! Самый простой и быстрый способ избежать наказания – убежать, как тогда, в седьмом классе. Помню, я по случайности разбила горшок с геранью, а потом тихонечко припрятала осколки в шкафу, который стоял в конце классного кабинета. Стыдно по сей день – аж щеки загораются огнем и сводит низ живота. Но от страха и проблем не убежать, а откладывать бесполезно.

Еще немного промешкавшись в метрах трех от «мерседеса», я сделала глубокий вдох, досчитала до десяти и сказала: «Дзен», как меня учила делать Алинка в минуты особого беспокойства.

Я постучала в глухо тонированное окно «мерседеса» (как сказал бы Алик, «тонированный в сопли»). Может мне стоило позвонить Алику? Ну нет! Нет у него этой мужской хватки – решать чьи-то проблемы. Он свои решить не может, пока я не помогу…

Окно иномарки опустилось, и я поежилась от страха, задрожала березовым листом.

Темные глаза пронзили меня насквозь. Одический взгляд, за которым скрывалась великая сила. И как мне показалось, чудесная сила. Мужчина, который взглядом мог покорить и подчинить себе весь мир. Какое значение имеет этот взгляд в минуты опасности и негодования?

Дверь автомобиля открылась, и с мужественной надуманной грацией навстречу мне вышел молодой человек.

– Ох же… – проглотила я и отодвинулась на полшага назад.

Он походил на всадника благородного и темпераментного. Его рост, по меньшей мере, сто девяносто сантиметров, и рядом с ним я чувствовала себя божьей коровкой. Вот это да! Кто из женщин устоит перед двухметровым красавцем?

«Боже, его густая двухдневная щетина говорит о запредельном уровне тестостерона. Вот это хо-хо!» – подумала я.

От обычных мужчин его выгодно отличала форма – форма пилота гражданской авиации. «Красиво», – оценила я про себя. Форма идет мужчинам, делает их мужественней, более взрослыми, солидными, придает некую официальность и недоступность. Военная же выправка и вовсе дает хорошую осанку, подтянутость фигуре. Глядя на него, мне сразу же захотелось выпрямить спину.

– Так нельзя, – проговорил он утомленным, но весьма сильным голосом. – Нельзя убегать, оставив место ДТП.

Наконец-то я смогла оторваться от его магнетизма. Да, форма, несмотря на то, что была изрядно помята после работы, действительно придавала ему нотку загадочности и отлично сидела по фигуре (спортивной, между прочим, фигуре).

– Понимаете, я тут жду вас … – Он явно старался быть толерантным.

Его голос подействовал на меня отрезвляюще. Я заморгала, подбирая нужные слова. Воздуха в легких не хватало, и я принялась хватать его, приоткрывая рот.

– Я же оставила номер своего мобильника, – указала я на лобовое стекло в попытках оправдаться перед ним, хотя сама негодовала на саму себя от досады.