Девять подвигов Сена Аесли. Подвиги 5-9
Шрифт:
«Герой?» – осторожно подумал Бальбо.
Навстречу кандидату в герои выскочила радостная стайка первокурсников, определенно что-то сдавших, в сопровождении добродушной мадам Камфри, определенно что-то принявшей. Неизвестный прыгнул в кусты, переждал там детишек, после чего продолжил путь – практически на четвереньках. Нет, герои так не поступают.
«Значит, злодей! – приободрился летописец. – Ну, это уже кое-что… О! А это уже что-то…»
Следом за кандидатом в злодеи кралась еще одна фигура –
«Злодей и герой, – подумал Бальбо. – Или два злодея. Или что-то еще».
Да, это явно тянуло на что-то еще. За желтым плащом двигалась третья фигура – в пятнисто-зеленом балахоне. Третий незнакомец не пригибался и не прятался, но когда желтый оглядывался, начинал внимательно изучать надписи на стенах.
Что наводило на определенные размышления, поскольку никаких надписей на стенах не наблюдалось.
Несложная петля времени
– «Над границей Гаттер ходит хмуро», – мрачно напевал Аесли, бросая на пол огромную карту Британии.
– «Хмурый Гаттер тишиной объят», – продолжал Аесли, доставая из кармана большие ножницы.
– «Часовые Гаттера то ходят… то стоят… то лежат… то сидят…» – допевал Аесли, разрезая на кусочки список выпускников Первертса.
Любой человек, знающий Сена Аесли, тут же догадался бы, что тот не в себе. Во-первых, Сен никогда и ни при каких обстоятельствах не пел, и тем более не напевал. А во-вторых, Гаттер – не тихий и не мрачный, а бодрый и крикливый – ходил не над границей, а над магутором, который уже занимал большую часть его половины комнаты.
Над границей, разделившей спальню мальчиков, ходили Филимон и Смайлик, которые сочли превращение комнаты в две суверенные территории остроумной и забавной шуткой. Сейчас питомцы Гаттера и Аесли с удовольствием изображали враждующих часовых на границе. Филимон делал вид, что пугает Смайлика, а чеширский котенок притворялся, что смеется над угрозами металлического филина.
Из себя Аесли вывел визит Бальбо со стенаниями и причитаниями, выдержанными в классическом духе шекспировских трагедий. Большинство упреков летописца Сен пропустил мимо ушей, но один вопрос заставил его серьезно задуматься.
Почему он не ищет Трубу Мордевольта?
Действительно, почему?
Рассуждая логически… тут начиналось что-то непонятное. У Аесли прекрасно получалось рассуждать логически на любую тему, но стоило подумать о Трубе, как вместо четких и ясных построений появлялись расплывчатые мысли типа: «Ну, вот Труба… Труба, да… А что Труба?… Вот распределение!».
И сразу логика оказывалась на месте, невинно хлопала глазками и уверяла, что никуда не отлучалась, она здесь, все время была здесь и готова работать, как, впрочем, и всегда.
Сен завершил разрезание списка выпускников Первертса на кусочки.
Сен начал раскладывать бумажки с фамилиями на карте Британии.
Сен завершил раскладывание бумажек на карте.
Неприятное ощущение, что он делает что-то не то, не проходило.
Сен посмотрел на карту. Бумажки покрывали все населенные пункты Британии плотным слоем. Но в одном месте зияла проплешина, из которой выглядывала надпись «Стоунхендж».
– Можем начинать! – крикнул Порри.
– Что начинать? – вздрогнул Сен.
– Как что? Инвентаризацию всей школы!
– Да что ты говоришь? Вот так прямо сразу всей школы? – спросил Сен, пытаясь выиграть время. – Неужели с помощью твоего магутора?
Попытка не удалась – Гаттер уже схватил стул и приложил его к металлическому разъему в боку устройства.
«Стул обыкновенный, – высветилось на мониторе. – Деревянный. Четыре ножки, сидение, спинка. Что вы хотите с ним сделать?»
– Присвоить инвентарный номер! – скомандовал Порри.
«Какой номер?»
– Инвентарный.
«Зачем?»
– Чтобы… э-э-э… его можно было отличить от другого стула.
«Аргумент так себе, – сообщил магутор. – Впрочем, мне-то что? Так что, говорите, с ним надо сделать?»
– Присвоить номер!
«Какой?»
– 145! – заявила Мергиона, входя в комнату.
«145? Вы уверены?»
– Какой 145? – возмутился Гаттер. – Почему 145?
«Вы действительно хотите присвоить этому стулу обыкновенному деревянному номер 145? Вы не шутите?»
– Потому что я нашла сто сорок пятую овцу!
«Стул номер 145? Понимаю, что повторяюсь, но вы уверены?»
– Осталась одна! Сто сорок пять овец за три дня! Лихо?
«Так что, пишем 145?»
– Да подожди ты! – отмахнулся Порри.
«Не уверены, – довольно резюмировал магутор. – Так я и думал. Связавшись с вами, я совершил недопустимую операцию и буду переживать».
– Мерги! Что ты сбиваешь с толку магокомпьютер! – закричал Гаттер. – И что ты жуешь?
– Ничего, – сказала Мерги, продолжая жевать. – Это жевательная гимнастика китайских мандаринов. Успокаивает нервы и развивает хватательные мышцы лица.
– А что ты собираешься хватать лицом? Своих овец?
Мергиона долгим нехорошим взглядом смерила Порри, потом перевела взгляд на магутор.
– Слушай, Гаттер, а эта твоя штука… как ее…
– Магокомпьютер!
– Ага… – Мерги совершила особо сложное движение нижней челюстью, – …может найти мне последнюю овцу?
– Он может все! – завел волынку Порри. – Предсказывать тектонические сдвиги…
Сен снова посмотрел на карту. Над Стоунхенджем по-прежнему зиял пробел. Пробел требовал логического объяснения. Объяснение появляться не желало.