Девятихвостый демон
Шрифт:
– Хмм...
– Какаши поднял взгляд к потолку и с секунду подумав, вернул его на меня, - ты же это понял ещё вчера, так почему возмущаешься только сейчас?
– Те двое были чунинами, - старательно копируя моторику оригинального Наурто, надулся я, сложив руки на груди, - с ними реально Саске бы и один справился, ну и я может быть тоже. Но Забуза, это уже совсем другой уровень.
– Ну он же не мог знать...
– Согласен. Именно поэтому я промолчал тогда и говорю сейчас. У Забузы оказался союзник, и судя по его техникам, далеко не слабый. Да и сам Забуза выжил, а он тут веселиться изволит.
– Отец это правда?
– нарушила тишину Цунами.
– Ты действительно обманул шиноби Конохи?
– Ну... милая ты же понимаешь, что у меня совсем не было денег...
– Так, всё ясно, - отрезала хозяйка.
– Простите пожалуйста моего отца, на самом деле он хороший человек. И спасибо вам большое за помощь. Если я что-то смогу для вас сделать, только скажите.
– Цунами склонилась в глубоком поклоне.
– Мма, мма.
– смущенно произнес Какаши, при этом улыбаясь одним своим видимым глазом.
– Вам не стоит, об этом беспокоится, мы сами приняли решение продолжить эту миссию, не смотря на открывшиеся обстоятельства.
– Кстати, Какаши-сенсей, а что это была за маска на том парне?
– Сакура похоже решила помочь нашему сенсею уйти от неудобной темы, умница.
– Такие маски носят бойцы особого отряда селения Скрытого Тумана, отряды охотников.
– с удовольствием ухватился за помощь джоунин.
– Они также известны как чистильщики или стиратели тел. Их задача полностью уничтожать тела убитых шиноби из своей деревни. В теле шиноби таится немало сведений о секретных ниндзюцу, различных типах чакры, тайных травах и прочих вещах, которые являются тайной селения. Например, если я погибну, наши враги смогут узнать тайну шарингана. Всегда есть опасность того, что твои дзюцу будут украдены врагом. Тело шиноби многое может рассказать. Поэтому, убивая и избавляясь от тел беглых ниндзя, охотники пресекают разглашение секретной информации. Они специалисты по охране тайн своего селения. Не останется, ни следа, ни запаха, ни капли крови. Таков конец всех шиноби.
– Ладно, - бурчу, всё ещё выражая недовольство на лице.
– Всё это конечно очень интересно, но нам всем нужно отдохнуть. Какаши-сан, сколько времени вам понадобиться, чтобы восстановиться?
– Хммм... Думаю, что через пару дней я уже смогу перемещаться, но полностью восстановлюсь не раньше чем через две недели.
– Ясно.
– Но тренировать я вас смогу и раньше.
– улыбнулся своим глазом Какаши.
– Аа... Тренировать?
– удивилась Сакура.
– Сенсей!!! Но чем нам поможет простая тренировка?! Ведь даже Вы с шаринганом с трудом справились с Забузой!
– Сакура, а кто спас меня и помог мне победить? Вы очень быстро взрослеете ребята. Особенно Наруто. Ты растёшь быстрее всех.
– Пф...
– выдал я в точности как наш Учиха.
– Да, да. Само собой, это просто тренировка, пока я не поправлюсь, без меня вам с ним не справится.
– Но сенсей, если Забуза жив и может напасть в любой момент, можем ли мы отвлекаться на тренировку?
– не отставала Харуно.
– А, это...
– беловолосый опять поискал что-то убитым взглядом на потолке.
– Человек погружённый в состояние временной смерти, какое-то время должен отдохнуть, пока его тело не придёт в норму. К тому же, Гато всегда может нанять других ниндзя. И пока у нас есть время, его нужно потратить с пользой.
– Хмммм...
– оооо, как много мне хочется сказать на счёт времени, его наличия и понятия "потратить его с пользой", применительно ко всему периоду с момента нашего выпуска из Академии... И судя по мрачному взгляду Саске, которым тот сверлил джоунина, у него тоже найдётся пара веских эпитетов в тему. Только Сакура, милая, добрая девочка Сакура, честно переживала за состояние пострадавшего сенсея, не омрачая свои мысли картинами жестокой расправы...
– Наруто?
– почувствовал, Собакин, почувствовал...
– Ладно, ладно, я молчу, - "ничего-ничего, вот появиться Жабыч, сразу к нему уйду, он хоть призыву научит".
– Надеюсь будет весело...
– Ничего не весело...
– грубо буркнуло что-то от двери.
На входе в комнату стояло детё, аляповатый мальчик, лет девяти, в дурацкой шляпе и этих, вызывающих у меня дрожь, ботинках без носка.
– О, Инари!!! Где ты был!?
– проснулся, до этого момента помалкивающий Тадзуна.
– С возвращение дедушка...
– промямлил этот мальчик снимая ботинки, после чего подойдя обнял деда.
– Инари, поздоровайся, эти ниндзя будут защищать дедушку, - подошла к пацану Цунами.
– Мам, они все скоро умрут.
"А мне он нравиться!"
– Гыыы!!!...
– тело, на идиотскую ситуацию, отреагировало сразу.
– Пфа-ха-ха-ха-ха!... Молодец пацан! Так и надо! С порога, без здрасти, сразу в глаз! Это наш метод! Вот, учись дед! Твой внук реально понимает ситуацию!
– НАРУТО!
– меня попытались стукнуть, точнее вскочили, занесли руку, но передумали.
– Что ты несёшь?!
– Хи-хи-хи-хи... Да всё хорошо Сакура-чан. Мне просто импонирует его стиль.
– Ты чего, совсем дебил?
– обиделся парень на такое наглое пренебрежение.
– Вам ни за что не справится с Гато. Если хотите жить, уезжайте.
– Хи-хи... Обязательно. Разрешите бегом? Сээээр?
– НАРУТО!
– мне в затылок таки прилетело кулаком Сакуры.
– Да всё, молчу, молчу. Не дерись Сакура-чан.
Ребёнок надулся и развернувшись пошёл к выходу.
– Ты куда Инари?
– окликнул его Тадзуна.
– Пойду в свою комнату, посмотрю на море, - дверь за мальчиком закрылась.
– Итак, - бодро воскликнул я, направляясь к стене, - раз все формальности и организационные моменты улажены, постановляю... Всем спать!
Этой ночью я совершил страшное! Осуществил мечту всех фанатов Наруто - заглянул под маску Какаши! Не знаю почему он скрывает лицо... Никаких шрамов или чего-то вроде заячьей губы...Обычное лицо...
Следующим утром раздобыв где-то костыль Какаши повёл нас в лес... на тренировку. Свои слова, о том, что он не сможет, от слова "вообще", двигаться ещё неделю, позже, правда, исправленные до целых двух дней, беловолосый шиноби благополучно забыл, а мы, по молчаливому соглашению, не стали заострять внимание на столь невинной детали. Хотя, многозначительный взгляд Саске, которым тот провожал спину джоунина, когда думал что никто не видит, был до боли красноречив.