Девятимечье. Тетралогия
Шрифт:
– Хватит, хватит… Я уже очнулся… – прошептал гитарист. – Так что вытри слезы, и – можешь не убивать, я еще пригожусь.
Вот зря он это сказал. Слезы на щеках моментально высохли, прозрачно-зеленые глаза заледенели, и вообще – охотница приобрела такой вид, будто последнее, что ее вообще волновало в этой жизни – так это жизнь и здоровье какого-то там Хранителя какого-то там легендарного Черного Клинка.
– Цел? Идти сможешь? – абсолютно безразличным тоном поинтересовалась она.
– Не знаю еще… – Сергаал осторожно приподнялся на локте, оценивая собственное состояние и заодно окидывая взглядом поле боя.
Он лежал на собственном плаще, чуть в стороне от места схватки с мутантом. Семифутовая туша была прекрасно видна отсюда, и Волчонок различил стрелу с темно-красным оперением, торчащую из глазницы. У твари не хватало двух верхних конечностей – заднюю правую Хранитель отсек сам, а вот насчет левой передней, валяющейся в паре шагов от него и перемазанной кровью, память подводила.
Что ж, с картиной боя все было не то чтобы ясно, но по крайней мере точно в их пользу. А вот состояние оставляло желать лучшего. Болели все мышцы, никак не хотела уняться острая резь в животе, и каждое движение отдавалось судорогой в позвоночнике.
«Эстаи…» – тихо позвал Сергаал.
«Здесь я. Чего тебе?» – гитаристу показалось, что в голосе Меча звучит почти человеческая усталость.
«Что произошло? Можешь объяснить, только кратко и ясно?»
«Могу. Ты получил убойную дозу яда, когда мутант уколол тебя в спину. Благодаря преобразованию организма, которое я провел заранее, яд не подействовал сразу и в полной мере, но когда эта тварь пришпилила тебя к земле лапой, от болевого шока слетели все блокировки и яд начал действовать. Я пытался помочь тебе выкарабкаться сразу, но ты был уже слишком… за гранью. Тогда пришлось действовать жестко, и в спешке проводить второй уровень преобразований, благо Сигурни к тому времени очнулась и ухитрилась всадить мутанту стрелу в глаз. Сейчас рана более или менее затянулась, но был поврежден позвоночник, поэтому в ближайший час у тебя будут некоторые проблемы с координацией движений. Кроме того, еще несколько часов может наблюдаться остаточное действие яда – сонливость. Ни в коем случае не позволяй себе заснуть, сколь бы желанным ни был сон. Еще вопросы?»
«Вроде все».
«Сейчас вам надо идти. Еще часа четыре – и начнет светать, тогда такие твари начнут встречаться на каждом шагу. А тебе, как выяснилось, и одного хватит, чтобы отправиться на тот свет».
«Уже идем…»
Сцепив зубы, Сергаал все же заставил себя подняться на ноги.
– Сигурни… прости меня. Ляпнул, не подумав, – неожиданно для себя, проговорил Хранитель.
Девушка резко обернулась и с удивлением посмотрела на него.
– Ладно, забыли. Ты сможешь идти?
– Да. Не очень быстро – смогу.
– Пойдем так, как сможешь. Гитару брось, от нее вряд ли что-нибудь осталось.
– Нет уж… Может, мне удастся ее починить. Не так уж много она весит. – Вот что-что, а гитару бросать Волчонок хотел меньше всего.
– Да как скажешь. Тебе ее тащить, – пожала плечами охотница, затягивая ремни рюкзака и поправляя колчан, чтобы удобнее было быстро выхватывать стрелы. – Ты точно сможешь идти? В тебе проделали такую дырку, что ты вообще непонятно, как жив остался.
– Я же не просто человек, – гитарист ухмыльнулся. – Ладно, пошли.
Прошло около часа. Сигурни шла чуть впереди, держа стрелу на тетиве, Сергаал держался на пару шагов за ней. Меч он не доставал, но кончики пальцев еле ощутимо покалывали искры Черного Предела.
На сей раз их было четверо. Некрупные, размером с шимпанзе, твари, с длинными щупальцами вместо рук – по четыре щупальца с каждой стороны, плюющиеся ядом, разъедающим кожу. Одну пристрелила Сигурни, трех спалил Хранитель, но последняя, прежде чем издохнуть, успела плюнуть ядом в охотницу.
Кислотно-оранжевая жидкость моментально проела куртку и въелась в кожу. Пытаясь стереть яд, девушка перепачкала в нем пальцы левой руки, их тоже немедленно начало жечь, она тихо зашипела от боли…
– Дай сюда! Скорее! – Сергаал схватил ее за руку, отметил, что кожа уже сожжена и оранжевая гадость начинает въедаться в мышечную ткань…
«Эстаи, помоги!»
«Не могу. Я не в состоянии обучить тебя исцеляющим заклятиям за несколько секунд».
«Но меня-то ты как-то вылечил!»
«Тебя – другое дело. Я же полностью контролирую жизненные процессы, происходящие в твоем теле, и при необходимости могу ими управлять. С чужим телом я такого сделать пока не смогу».
«Но ей надо помочь!»
«Я не знаю, как».
Хранитель нервно кусал губы, лихорадочно пытаясь хоть что-нибудь придумать. Охотница сцепила зубы, чтобы не кричать, она не могла отвести полных ужаса глаз от жижи на руке, медленно съедающей ее плоть.
– Сергаал, срежь это. Пожалуйста, срежь…
– Ты же не сможешь пользоваться рукой еще долго, – пробормотал ошарашенный гитарист.
– Плевать. Так я вообще без руки останусь. Срежь это.
Волчонок посмотрел ей в глаза. Затуманенные болью, они тем не менее были полны решимости и понимания, что она собирается сделать.
Ругнувшись, он потянулся за кинжалом, вытащил его из ножен, бросил взгляд на лезвие – и убрал обратно.
– Слишком тупой. Тут нужна бритвенная острота.
Резко наклонив голову, Сергаал выхватил Черный Меч. Когда это было необходимо, Эстаи Нархгал появлялся мгновенно, не тратя времени на красивые спецэффекты.
Меч в руках Хранителя мгновение поблестел синеватыми искрами на черной стали, а потом трехфутовое лезвие резко сжалось, укоротилось до длины обычного кинжала, пропорционально уменьшилась и рукоять.
– Спасибо, – пробормотал он, прикладывая лезвие к руке Сигурни.
Быстрое движение – и пораженный участок плоти упал на землю. Охотница закатила глаза, бледнея от боли и кровопотери и едва не теряя сознание. Волчонок быстро вылил на рану остатки останавливающего кровь эликсира из запасов девушки, налепил несколько листьев травки, обладающей слабым обезболивающим и обеззараживающим эффектом, и перемотал бинтом.