Девятнадцать стражей (сборник)
Шрифт:
«Где он? Где он, покажи мне хоть что-то, чтобы я мог его найти!»
Океан и небо.
Океан и…
«Жемчужная гавань, в которую мы так стремимся попасть».
Глинн открыл глаза.
Он сидел, привалившись к губчатой стене, из которой сочилась жидкость с резким неприятным запахом. Тюремная каюта на борту «Стервы» – имя рыбокорабля без труда всплыло из глубин памяти, а имя Капитана где-то затерялось – была все той же, но вот сам узник изменился. Он как будто проснулся, опять стал самим собой… хоть на какое-то время. И почти все вспомнил.
В Диннате случайный прохожий, увидев его отчаяние, завел разговор, пригласил в таверну, угостил выпивкой,
И вот теперь он до конца своих дней прикован к фрегату, который воюет… с кем-то. Вновь поплыли рыбы-воспоминания, мутные, бессвязные, чужие, и он прогнал их. Вспомнилось другое: «Они были уважаемыми людьми, и не зря: в мире, где почти везде вода, тот, кто может видеть в ней недоступное остальным, способен многого добиться». Вот зачем он был нужен Капитану – чтобы видеть в воде тех, с кем нужно было сражаться, предугадывать их действия и побеждать.
Глинн с трудом поднялся и оглядел себя. Одежда, в которой он был в Диннате, висела на его исхудавшем теле, словно на вешалке. Он чувствовал себя грязным и мокрым, словно только что выбрался из лужи. Весь этот кошмар длился, должно быть, не меньше месяца. Даже хорошо, что он до такой степени потерял себя и почти ничего не помнил о случившемся.
Он вдруг зашатался от внезапной слабости и уперся рукой в стену, чтобы не упасть. Это было ошибкой – «Стерва», до сих пор старательно избегавшая прикасаться к своему пленнику, окружившая его непроницаемым коконом тишины, как это уже делала до нее «Роза ветров», обрушилась на него потоком ослепительного света, оглушительных звуков и ощущений, о существовании которых он даже не догадывался. Вслед за ней появился и Капитан – точнее, его эфемерный двойник, который уже не раз являлся к Глинну за образами, увиденными в воде. Капитан был мрачен, словно туча, и Глинн не удивился, когда услышал: «Покажи мне ее». Не нужно было уточнять, о ком шла речь. Черный фрегат. Стоило Глинну подумать об этом рыбокорабле, как он сразу же увидел черные паруса над волнами, и на этот раз на горизонте виднелись очертания какого-то острова. Капитан ворвался в его разум, точно шторм, но каким-то чудом Глинн сумел остановить его, не позволил забрать видение.
В каюте сделалось темно, стены сдвинулись, как будто он попал в желудок огромной твари. Вода стала прибывать и поднялась до колен быстрее, чем он понял, что всерьез разозлил Капитана.
А потом он осознал, что для злости и впрямь был повод.
Черный корабль был в его памяти, в его голове, от которой у Капитана еще совсем недавно был ключ, но теперь он проснулся и все изменилось – ключ сделался бесполезен. Глинн был теперь не лужей, не озером и даже не морем, он был рекой и мог унести то, что хотел спрятать, очень далеко от того, кто…
Кто владел им и мог причинить ему боль.
«Ты не знаешь, на что я способен, глупый мальчишка».
Стены сдвинулись еще сильнее и продолжили сдвигаться.
Но черный корабль был уже совсем…
– Это еще что такое, Бага?
– Э-э, капитан, как ни странно, но это человек… или, может быть, магус, я не знаю. Мы вытащили его из трюма «Стервы» перед тем, как вы расправились с Шамоли и отпустили ее в свободное плавание. Пепел решил, что раз уж бедолага так сильно разозлил изумрудных орлов, что они сделали с ним… такое, он может оказаться нашим другом. Пепел ошибся?
– Нет, он не ошибся… просто кое-что упустил, как и ты, а я был слишком занят в тот момент. Ладно, несите его вниз. Передай Пеплу – раз уж он решил быть добрым, пусть теперь позаботится о том, чтобы наш гость побыстрее пришел в себя.
– Воля ваша, капитан. Пепел, дружище, иди-ка сюда!..
Сначала он шел по берегу; справа от него море длинными пальцами волн перебирало разноцветную гальку, слева вздымались синие горы, чьи вершины прятались в густом тумане. Он был один. Потом впереди показалась фигура в белом, и чем ближе он подходил, тем лучше мог рассмотреть ее – стройную молодую женщину в длинном платье, с распущенными темно-русыми волосами. Она стояла лицом к морю и как будто пыталась что-то разглядеть посреди бескрайних владений Великого шторма. У нее было красивое, но грустное лицо с тонкими чертами…
«Сейчас она отвернется от меня и уйдет».
Эльга-Заступница вздохнула, небрежным жестом смахнула слезы, выступившие на глазах от соленого морского ветра, а потом посмотрела ему прямо в глаза и улыбнулась. Он успел увидеть, как ее губы шевельнулись, но не расслышал, что она сказала. Он проснулся.
Через миг после пробуждения нахлынула боль. Болело все, как будто его сначала избили так, что в теле не осталось ни одной целой кости, а потом протащили через подводные заросли хмарь-травы, от которой на коже неудачливых пловцов оставались подолгу незаживающие язвы. Он попытался открыть глаза – и не смог.
– Тише, тише, не дергайся! Я не за тем возился с повязками, чтобы ты их сейчас срывал!
– Я ничего не вижу… – прохрипел Глинн. – Я ничего…
Он почувствовал прикосновение к лицу.
– Подожди, я вытру мазь, – сказал тот же голос. – Вот так, хорошо.
Глинн разомкнул веки и поначалу увидел пляшущие разноцветные пятна с размытыми краями. Он моргнул несколько раз, зажмурился, глубоко вздохнул и попробовал опять, медленнее и осторожнее. Когда мельтешение пятен угомонилось, он увидел просторный кубрик, погруженный в уютный полумрак, который разгоняли несколько краффтеровских ламп. Одна из них стояла неподалеку от койки, на которой лежал Глинн, и превращала склонившегося над ним человека в черную фигуру без лица.
– Кто вы? – спросил Глинн.
– Это хороший вопрос, – сказал незнакомец. – Но первым на него ответишь ты.
Глинн чуть помедлил, облизнул пересохшие губы.
– Меня зовут Глинн Тамро. Я был сыном торговца из Лейстеса. Я был студентом в Ниэмаре. Я был… кажется, я был водочтецом на фрегате под названием «Стерва». Кто я теперь… – Он закрыл глаза и вздохнул. – Наверное, вы это знаете лучше меня.
Незнакомец тихонько рассмеялся.
– Сейчас ты гость. – Его голос звучал спокойно, однако Глинн явственно расслышал интонации, которыми обладали только люди, умевшие командовать. – Этот фрегат называется «Черная звезда», он принадлежит капитану Коршуну. Мы обнаружили тебя в трюме «Стервы» пять дней назад и думали, что ты не выживешь. Но страшное позади, теперь твоей жизни ничего не угрожает. С капитаном ты познакомишься позже… а меня здесь все называют Пеплом.
Глинн попробовал приподняться на локтях и взвыл от боли; Пепел даже не шелохнулся, чтобы помочь, но наблюдал за каждым его движением очень внимательно – Глинн кожей чувствовал его пристальный взгляд. Со второй попытки удалось сесть, и голова тотчас же пошла кругом. Он вспомнил: камера с живыми стенами, черный корабль, голос Капитана. «Ты не знаешь, на что я способен». Кажется, его хлестали выросшие из стен плети, его швыряли из стороны в сторону, его душили и топили… а потом все прекратилось.