Девятое сердце
Шрифт:
Очень сильно озадаченный, я вернулся в свою комнату, и просто сидел там, осознавая всю тяжесть ситуации. Передо мной был целый мир, в который тебя не пускали, и который ты знал лишь по нескольким лигам вокруг крепости, а тут тебе просто дают свободу выбора. Но вскоре эти мысли ушли на второй план, и я еще раз прогулялся по крепости, осматривая ее, наблюдая за работой служек. Так же прошел и следующий день. А мой друг все еще не был приведен.
Войдя в комнату под вечер, я увидел сидящего Кая за столом, уплетающего ужин. Он поприветствовал меня, и пригласил к столу,
– Что-то ты долговато был там. Я уже дня два как тут. – сказал я.
– Меня отпустили, когда я пошел окончательно на поправку. – сказал Кай. – Слушай, Зэдд, а это правда, что мы можем свободно передвигаться по крепости? Просто мастер сказал, что теперь мы вольны делать, что захотим, пока меня вели сюда.
– Да и не только это, – ответил я, – после посвящения нас вообще отпустят. Я немного прогулялся здесь, и уже начинается подготовка для того, чтобы принять новых учеников.
– Честно, я, пока висел, – произнес Кай, взяв в рот кусочек хлеба – на цепях, я задумался о том, что же теперь нас ждет? Может быть, мы и стали воинами Клинка, но мы же совсем не видели окружающий мир.
– Я тоже об этом задумался, но думаю, что нам все же лучше держаться вместе, куда бы ни легла наша дорого. – сказал я, отпивая из стакана воду.
– Думаю, ты прав. Друзья навсегда? – произнес Кай, протягивая руку.
– Братья навек! – произнес я, схватив его руку.
Закончив с ужином, мы вышли из комнаты, и вместе мы прошли по местам былого, вспоминая о хорошем и плохом.
– Избранные! – прервал нашу беседу мастер, подойдя сзади. – Завтра, с раннего утра, как только прозвучит первый гонг, вы должны будете явиться в зал инициации. Просьба не опаздывать.
Мы выразили почтение мастеру, и ответили, что явимся вовремя. А затем вновь вернулись к воспоминаниям. Как только прозвучал последний гонг, мы вернулись в свою комнату. По привычке мы сразу легли спать. Уж это у нас было в привычке вещей.
Как только прозвучал первый утренний гонг, мы, одевшись, двинулись в зал инициаций. Перед входом стояли два мастера в капюшонах. Как только мы приблизились, они сразу же открыли двери. Мы вошли в большую залу с колоннами и канделябрами, идя по красной, ковровой дорожке. Впереди, у алтаря, стояло несколько старейшин. Они ничем не отличались от мастеров, только золотые короны украшали капюшоны. Лик их также был скрыт в тени.
– А вот и избранные! – произнес старейший. – Приблизьтесь к алтарю Инициации!
Мы прошли по зале, преклонив колени у алтаря, перед старейшинами. Они достали из-под мантий клинки, положив их нам на плечи.
– Избранные! – начал один из них. – Клянетесь ли вы с достоинством нести марку ордена, и не посрамить тех учений, коим вы здесь обучились? Клянетесь ли вы с доблестью исполнять приказы, отданные вам в делах ваших, идти до самого конца к своей цели, и обязательно побеждать врагов своих, и также стоять до конца, и, если будет необходимо, защищать стойко?
– Да, старейшие, я клянусь… – повторил я то же самое, что было в клятве.
Следом за мной
– Хорошо, – произнес другой старейший, – снимите рубашки и броню!
Как только мы сняли одежду, третий старейшина подошел к жаровне, где лежали две кочерги с выгравированными на них марками ордена Клинка, поднесши их к нам. Они были все красны от жара.
– Вы выстояли в последнем испытании и вознаграждаетесь стать более не учениками, но мастерами ордена Клинка! – сказал старейшина, взяв кочерги из рук другого. – Сим постановляю, отныне и навсегда, Кай, Зэдд, теперь вы истинные воины Клинка! Несите с честью свое бремя, и не опозорьте обетов ордена!
Старейшина зашел нам за спины, и каждого на лопатке заклеймил геральдикой ордена Клинка.
– Встаньте, братья! – произнесли они все.
Мы встали. Кожа вся пылала сзади на лопатке, но зато и было облегчение. Одевши рубашки и броню, мы покинули зал инициации. Теперь мы были окончательно свободны, и, выйдя за двери, мы не знали, что теперь нам делать. Больше никаких обучений, никаких пыток, ничего не было.
– Ну, что же, пора пойти, посмотреть мир! – сказал Кай. – Теперь мы сами мастера Клинка!
Выйдя в пустующий внутренний дворик, мы направились к выходу из крепости. У главного входа стоял служка, держа поводья двух запряженных лошадей, а также два клинка в ножнах с геральдической вырезкой.
– Старейшие даруют вам это немногое, – проговорил служка в капюшоне.
Взяв из его рук клинки и небольшие походные мешки с едой и лекарственными средствами, мы вскочили на лошадей.
– Также старейшие пошли на уступки тем, кто приходил к ним, – продолжил служка, достав из-под полы мантии два свертка, – если сочтете нужным, здесь написаны ваши первые контракты.
Отдав их нам, служка поклонился и пошел к дверям крепости.
– Давай посмотрим позже, что там написано, – сказал я Каю. – Настало наше время свободы!
Кай согласился. Как только двери были открыты, мы вдарили по лошадям, поскакав в неизвестные нам доселе земли. Лошади оказались тоже на редкость выносливы, и выдержали заданный нами темп. Утренний теплый ветерок обдувал нас, и мы с другом наслаждались им, двигаясь вперед, по извилистой дороге сквозь ущелье. Никто не встретился нам по пути за пол дня. Лишь только когда солнце взошло в зенит, мы выехали в небольшое селение. Сбавив темп, мы потихонечку въехали в него. Оно было небольшим, но это было самое первое поселение, в которое мы вошли. Люди сторонились нас, как только мы проезжали мимо. Они сразу или заходили в дома, и не были настроены приветственно.
– Эй, женщина! – крикнул я женщине, которая схватила детей и оттаскивала их в сторону от нас. – Здесь есть, где остановиться?
– Паб прямо по улице! – пробормотала она, заводя детей за себя.
Мы с другом проехали вдоль улицы, спешившись у небольшого здания с покрытой сеном крышей. Привязав лошадей, мы вошли в двери паба. Народу здесь сейчас было не много, видимо еще не время для посетителей, но нам это не так было важно. Усевшись за ближайший столик, мы достали свертки, что дал нам служка.