Девятый круг
Шрифт:
– Собирай людей, Николай, – распорядился Кольцов, – и рабочее помещение подготовь. Будем в курс входить, уж извиняй за испорченные выходные.
Через четверть часа их испортили окончательно. Михаил раскладывал вещи, когда в проеме показался возбужденный Славин.
– Виноват, товарищ майор. На Тепличном озере обнаружен труп. Тело принадлежит Запольскому Владимиру Кирилловичу – заместителю директора проектного института «Сибмашпроект». Вы упоминали это учреждение. Тема интересует? Жертва, по-видимому, рыбачила. Милиция уже там, обещали до нашего приезда ничего не трогать. Машина у подъезда.
Тема еще как интересовала! В случайные совпадения Кольцов не верил.
В дороге выяснилось: тело нашли в озерной местности к северу от поселка Кольцово (Москвин тут же прошелся по «однофамильцу»), где недавно открылся научно-исследовательский институт молекулярной биологии. Места глухие, посещаемость низкая – только рыбаки да охотники.
Ближе к месту легкое недоумение вылилось в полное непонимание. Ехали долго, по таким местам, где не то что телефона – прохожего не найти.
– Объясни, Николай, – он снова повернулся, – едем по глухим местам. Для любителей природы, может, и сойдет, но с цивилизацией – полная беда. Допустим, нашли тело. Но как с такой скоростью сообщили в милицию? Где тут телефоны? И как идентифицировали? Рыбаки что, носят с собой паспорта и трудовые книжки?
– Да, странно, – согласился Славин. – Но на самом деле все просто, товарищ майор. Сообщение пришло от товарища Гурского. Товарищ Гурской – подполковник милиции, заместитель начальника городского УВД. Он близко знаком с Запольским. Они даже родственники: женаты на сестрах или вроде того. Договорились отдохнуть в субботу без жен, детей, шумихи. Здесь заповедник, к тому же действует запрет до июня на рыбную ловлю: рыба нерестится. Но кого это смущает?
– Барину можно, – буркнул Москвин.
– Вот именно, – кивнул Славин. – У них, как я понял, свое прикормленное место. Лодку тут держат, лесники за ней приглядывают. Рыбы на Тепличном озере – завались. Гурской опоздал на полтора часа. Говорит, кретин какой-то ночью машину поцарапал, а он в гараж ее не убрал. Пока вызвал своих дружков из ГАИ, пока опросили соседей – время прошло. Запольский, понятно, без дела не сидел, рыбачил в одиночестве. Гурской подтянулся, гроза как раз стихла – а на озере труп. Гурской в шоке. Это же его земля! Говорит, Запольский еще теплый был. «Скорую» вызывать не стал – смог отличить мертвое тело от живого. Побежал обратно к машине. В «Волге» «Алтай-3М» установлен – система автоматической телефонной связи. Дозвонился до дежурного по городу, описал ситуацию. Понятно, что милиция выехала без проволочек: не простолюдин все-таки вызвал. Дежурный раскинул мозгами и на всякий случай позвонил в УКГБ. Не просто же труп, а заместитель директора серьезного засекреченного предприятия. Дело, как ни крути, государственное. А если это убийство?
– Снова стечение обстоятельств, – вздохнул Кольцов. – Выпади что-то из цепи – и до завтра бы не узнали.
– Так и происходит, – пожал плечами Славин, – родня переживает, а у милиции свои порядки: пока не убьют, не приходите.
Прогресс неумолимо наступал. Советский Союз был новатором не только в космосе. Именно в СССР впервые разработали систему мобильной телефонной связи, не зависящей от проводов. Устройство было громоздким, состояло из двух тяжелых блоков и могло размещаться только в машине (как вариант, в танке). Удовольствие, к сожалению, полагалось не всем: не хватало радиоканалов. Мобильной связью пользовались чиновники, милицейское начальство, оперативные службы. Устройство постоянно модернизировали, пытались
– Подъезжаем, товарищ майор, – бросил Славин.
Во все края простиралась глушь. Поселок Кольцово с его молодыми микробиологами остался в стороне. Земля не сохла после дождя, машина с трудом пробиралась по раскисшей колее. На повороте водитель сбавил скорость, колеса плыли, вертелись вхолостую. Шофер перешел на пониженную передачу, надрывался двигатель.
Замурлыкал за спиной Славин: «Вот новый поворот, и мотор ревет…» Песня пользовалась бешеной популярностью, хотя к ее создателям и исполнителям у Комитета давно назрел ряд вопросов.
Пространство расширилось, слева показалась поляна. Справа – стена деревьев. Обозначилась тропа вглубь лесного массива – видимо, к озеру.
На поляне стояли «УАЗ» и «Жигули» с милицейскими номерами. За ними «Волга» – тоже с характерными номерными знаками (товарищ Гурской не стеснялся использовать служебный транспорт в личных целях). Особняком от них – зеленый ВАЗ-2102 с кузовом универсал – машина явно новая, не обкатанная и, кажется, понятно, кому она принадлежала…
Майор выбрался из машины – в светлом плаще, в ботинках, надраенных кремом, чертыхнулся: носок погрузился в грязь. Это следовало пережить. Грязь майор Кольцов не выносил органически. Коллеги считали его чистюлей, посмеивались за спиной. Родная жена обзывала конкретно: чистоплюем, смеялась, когда он скупал носовые платки, и даже обвиняла в «грязебоязни». Мнение окружающих его мало беспокоило – таким уж мама вырастила. Иногда, впрочем, закрадывалась мысль: а все ли с ним в порядке?
Михаил перебрался на траву, вытер испачканный ботинок и заспешил за Славиным – тот махал рукой, призывая в лес. До озера было метров семьдесят. Тропу торили явно не сегодня.
Вереница людей вышла к воде. Местечко было живописным – в Москве такого не найти. Гроза ушла за горизонт, в воздухе царило удивительное спокойствие. По зеркальной глади плавали утки, их не пугало присутствие людей. Застыли деревья, камыши. Пейзаж дополняла лодка, вытащенная на берег, а рядом с лодкой – тело.
Оно лежало на боку. Вокруг трупа возились люди, негромко переговаривались.
– Что, Петрович, не приняли в пенсионеры? – хихикал кто-то.
– А тебе какая забота? Поработаю еще, потреплю ваши нервы, – ворчал пожилой мужчина с седым «ежиком», видимо, эксперт-криминалист.
Двое носили форму, остальные были в штатском. Несколько человек курили в стороне. Появление незнакомцев восприняли неоднозначно. Поднялся мужчина, сидевший на камне. Он был невысокий, полноватый, сильно обрюзгший. Носил брезентовую куртку, болотные сапоги с подвернутыми голенищами. Он только что отпил из фляжки, завинтил крышку, сунул в карман и вразвалку подошел к приехавшим. Исподлобья смотрели колючие глаза.
– А вы еще кто такие? Посторонних попрошу удалиться. – У него был неприятный скрипучий голос.
Присутствующие тоже повернулись, посмотрели без радушия.
Михаил вынул удостоверение, показал собравшимся. Мужчина раздраженно поморщился:
– Аа, Москва…
– Она, родимая. – Кольцов убрал документ. – Так надо, долго объяснять. Полагаю, вы – Гурской Дмитрий Васильевич?
– Гурской, – проворчал мужчина, поколебался и протянул руку.
Пожимать не хотелось, но Михаил пожал. От заместителя начальника УВД исходил запашок дорогого алкоголя. Чуть не вырвалось: «Горе заливаем, товарищ подполковник?» Гурского не смущало, что обратно придется ехать за рулем, причем долго.