Действо на планете Иан
Шрифт:
Так вот, у этого организма был единый мозг. Центральная нервная система, которая погибла, когда на планету посыпались лунные обломки. Сохранились только рефлекторные функции. Ианцы поняли это давно и искали некий суррогат, с помощью которого хотели снова добиться того же, чего некогда добился Постановщик. Единый Созидатель. Вся раса сливается воедино, каждый ее член становится частичкой всепланетного целого. Они разыскали не вас, а ваш корабль, понимаете? И благодаря вмешательству Мораг, находившейся под влиянием Вспышки, смогли укрыть правду так глубоко, что даже
— Я? — У Марта тряслись губы. — Это ложь! — завопил он. — Ложь! Мораг, за мной!
Одним движением он включил оба аппарата невидимости, Мораг и свой. Марк бросился на возвышение, чтобы их удержать, но они уже исчезли.
Когда смятение улеглось, Делиан Смит спросил:
— Неужто все это правда?
— Насколько нам известно, да, — сказала Гарсанова. — Поэтому мы и созвали вас.
— Но вы обязаны что-то предпринять! Не дать ему возродить это чудовище! — взвизгнул Смит.
Рэйчел Смит утирала мокрое от пота лицо — впрочем, не она одна.
— Каких действий вы от нас ждете? — холодно спросила Гарсанова.
— Взорвать его корабль, если надо. Но остановить!
— Только что вы все стояли за него горой… Но речь не о том. Продвигаясь по галактике, мы обречены на встречи с беспрецедентными событиями. И пытаемся выработать кодекс поведения, действующий при любых непредвиденных обстоятельствах. Мы не станем уничтожать человека лишь потому, что его действия непредсказуемы.
— Тогда я намерен убраться отсюда, — пролаял Смит. — А у вас не было права селить нас на такой планете, с этими ублюдками!
— Верно! Верно! — кричали из зала.
Люди вставали и уходили. Через несколько минут в зале остались только Марк, Элис, Лем, Дуччи, Гарсанова да еще Эрик Свитра — он неуверенно топтался у выхода.
— Вы не желаете покинуть эту планету? — спросила Гарсанова оставшихся. — Если нужна помощь, вы ее получите. Бесплатное путешествие через Врата и гарантированное поселение в другом месте.
Доктор покачал головой.
— Не могу. После тридцати лет с лишним… Нет.
— И я не могу, — пробормотал Марк. — Если суждено возродиться Векам Мутины, я буду тому свидетелем. Гарсанова посмотрела на Эрика.
— А вы?
— Я? Я просто хотел сказать: извиняюсь, что закрутил эту историю. Только шаг ступил — и бух!
— Не корите себя, — отозвался Марк, глядя в пол. — С вами или без вас — все равно бы это произошло.
Эрик покусал губы, помедлил еще секунду и вышел.
XIX
— Я сейчас вспомнил об одном человеке, — сказал доктор Лем. — О своей бабке.
Марк на секунду задумался, кивнул и ответил:
— Очень хорошо понимаю, о чем вы говорите.
Они снова были в здании информата. Зал был оборудован — без какой-либо особой цели — видеоэкранами; их, по наблюдению Лема, насчитывалось больше, чем в корабле Чарта. Под защитой неуязвимого купола люди могли рассчитывать на спасение, что бы ни случилось в результате возвращения Веков Мутины. И могли наблюдать за происходящим, поскольку теперь вокруг Иана вращались десятки спутников-шпионов.
Марк и Лем сидели в информате и наблюдали все это. Без сомнения, ианцы знали, что спутники их видят и передают изображение под купол информата, но не обращали на это внимания. Они явно хотели, чтобы люди знали о происходящем. В их действиях было странное свирепое веселье.
— Вы думаете о Земле, — продолжил Марк.
— Да. Непривычное ощущение для старика…
Лем с трудом поднялся с мягкого кресла. С момента, когда Врата отключили сигналом из космоса, доктор вставал только для того, чтобы размять свои стариковские косточки. И он, и Марк знали, что под информат заложены мощные взрывные заряды — на случай, если общеианский организм сумеет вновь запустить свои хитроумные силовые поля, которые искривляли пространство так, что путешественник мог буквально на каждом шагу преодолевать по парсеку.
Марк спросил:
— Вы и раньше понимали, что мы — этот… как его назвала Гарсанова?
— Пилотный проект. Да, такие мысли были. Но что-то удерживало меня на этой планете, хотя я часто думал, что зря трачу время и силы. Но сейчас мы можем найти себе достойное применение. Автоматы соберут массу поверхностной информации, но кто может быть лучшим свидетелем таких беспрецедентных событий, нежели психолог и поэт?
Марк подумал, что вряд ли годится для столь важной задачи, и спросил, меняя тему разговора:
— Как вы думаете, чем занят сейчас Чарт?
— Вряд ли теперь стоит говорить о Чарте и его занятиях…
Лем щелкнул пальцами, экран ожил, и они увидели изображение Мандалы Мутины. Она сияла, из космоса к ней тянулись лучи солнца, хотя оно и спускалось к западному горизонту. Мандала начала сиять еще до рассвета: корабль Чарта запустил несколько спутников-усилителей, которые постоянно направляли солнечный свет под нужным углом, так, чтобы кристаллические колонны сверкали и переливались всеми цветами радуги. К Мандале тянулась неровная цепочка ианцев — втягивалась внутрь и проходила сквозь нее.
— Уходят запрограммированными, — прокомментировал доктор. — Вот кого мы считали Постановщиками — обыкновенных ианцев, получивших свой импульс.
— Но почему Постановщик так долго ждал?
— Есть некоторые предположения. — Лем вздохнул. — Информат как будто со мной согласен. Когда организму надо реализовать особо амбициозные планы, нервные ткани не выдерживают нагрузки, особенно если у них нет дублеров — как у существ с высшей нервной деятельностью, с мозгом, способным себя осознавать. У народа Иана произошел колоссальный нервный срыв, из-за этого и разрушилась луна. От испуга они почти перестали осознавать себя единым организмом. А на деле он бессмертен или практически бессмертен. Вы это поняли, конечно?