Дезертир
Шрифт:
Стив принадлежал к подобному виду существ. Но его разум находился в покое. Наверное, это оттого, что разумные существа в процессе эволюции разучились мыслить теми абстракциями, какими мыслит другой, менее разумный, животный мир. Он спокойно наблюдал через внешние обзорные экраны, как удаляется корабль Тризер, как его крохотная искра растворяется в миллионах подобных искр, неподвижно застывших в пространстве, которому нет предела. Пространству безграничному и одновременно сильно ограниченному для рамок пересекающих его людей.
Десантная капсула крохотная – всего
Лия спала. В её сне для Стива было что-то успокаивающее, благотворно действовавшее на нервы, отчего смешная, похожая на блаженную, улыбка дурака не сползала с его лица. Он одновременно со страхом и с нетерпением ожидал её пробуждения, невольно кривясь, представляя её первую реакцию после того, как она вспомнит, что с ней случилось в последнее мгновение.
«А может, не вспомнит?» – тешил он себя надеждой.
Вспыхнул дисплей, сообщая о накачке скачковых генераторов. В бешеном аллюре цифры начали свой бег по экранам. К ним у Стива не было никакого интереса. Замигали тревожные огни, и вторя им, разделяя суету информации, началось преобразование формы капсулы в каплевидную – для оптимизации броска через пространство.
В тишине раздался голос Ангела:
– Стив, до скачка осталось четыре минуты.
– Спасибо, Ангел, я знаю, – отозвался он и закрыл глаза.
Его нисколько не пугал предстоящий гиперпереход. Подобное он совершал уже тысячи раз. Уровень риска не превышает пятнадцати процентов, вот только чувства при этом возникают не вполне комфортные. Но иначе нельзя. Барьеры между реальностями хоть и тонки, но преодоление их требует огромного количества энергии, а самым трудным является сохранение живых структур в их прежней, мыслящей оболочке. Вот такие дела. Так что тошнота, слабость и чувство, как твоё тело распадается на миллиарды атомов, – всего лишь небольшая плата за тот отрезок времени, которое ты бы потратил на путешествие в обычном режиме.
– Стив, ещё не поздно передумать, – внезапно произнесла Ангел.
Он вздрогнул, не ожидая подобных слов от неё:
– Ты о чём?
– Сам подумай, – Ангел говорила ровным голосом, в точности таким же, каким говорила ещё до того, как Крейг её перепрограммировал. – Ты хорошо подумал, на какой идёшь шаг, спасая её?
Подступавшая было дрёма бесследно испарилась. Стив открыл глаза и окончательно пришёл в себя.
– Тебе не кажется, что вопрос задан слишком поздно?
Он с нежностью посмотрел на Лию. Девушка в этот момент едва слышно застонала и вздрогнула, смешно надувая губки. Ей что-то снилось.
Стиву показалось, что он расслышал лёгкий вздох.
– Это последний твой шаг перед тем, как ты окончательно станешь изгоем, – сказала она. – Ещё есть шанс всё изменить. Её мир не вернуть. Нет сомнений: Мэган попала в лапы федералам. Крейг, наверное, тоже. У тебя есть возможность спасти их, обменяв их на неё.
– Ты в это веришь? – голос у Стива сделался колючим.
Он не мог допустить подобной мысли. Не потому, что не любил их, как раз наоборот. Теперь он просто не верил, что есть возможность хоть что-нибудь изменить, повернуть время вспять.
– Ангел, – сказал он. – Давай будем считать, что этого я от тебя не слышал. Это мой выбор. Ты хочешь походить на людей. А знаешь, в чём между нами разница? Я могу сделать свой выбор. Пусть он будет ошибочным, но я волен его сделать. А ты… Ты последуешь за мной вопреки всем твоим расчётам о целесообразности. Ты последуешь за мной, даже считая, что я неправ, пусть даже мои действия повлекут за собой гибель нас обоих. Я прав? Мне наплевать на твои умозаключения. Они мне, честно говоря, по барабану. И всё по единственной, простой причине: потому что я – человек. Поразмышляй над этим. А теперь – в путь. Нам ещё многое предстоит сделать.
Ангел замолчала. Вероятно, задумалась. Но это не значило, что она перестала управлять полётом. Капсула рыскала носом, устанавливая самую оптимальную точку для броска через гиперпространство. От этого полностью зависела их жизнь. Ошибись она хоть на микрон – и это путешествие станет для них последним. Стив вцепился пальцами в подлокотники кресла, стиснул зубы. Он всегда не переваривал эти моменты, когда ожидание тянется намного дольше, чем само ожидаемое действие.
Цифры, висевшие в воздухе, отсчитывали последние секунды. Он бросил взгляд на девушку – и напряжение, на удивление, отпустило. Стив снова закрыл глаза. Приготовился.
Тошнота рывком подступила к горлу. Он учащённо стал сглатывать, пытаясь убрать прочь ставшие непривычно горькими слюни. Тысячи иголочек вонзились в тело, раздирая его на крохотные части. А мозг – он взорвался такой яркой вспышкой света, что заставил сильнее зажмуриться и без того плотно закрытые глаза. Чувство рывка вперёд длилось мгновение. А может быть, вечность. Этого он никогда не мог понять. Но когда наступила тишина и он стал в состоянии различать те мелодичные звуки, исходившие от панели управления, его грудь, до этого момента спёртую невероятными силами, освободил глубокий выдох. Так всегда бывает после броска. Ещё никто не реагировал иначе. Насколько он помнил, этот выдох всегда означал, что скачок завершён. Всё позади, и теперь можно шутить, сплёвывать, если этого никто не видит, и начинать жить, будучи полностью уверенным, что ты только что умер.
Стив открыл слезящиеся глаза, тыльной стороной ладони стёр предательские следы влаги. Не пристало такому волку, как он, выказывать физическую слабость! Лия по-прежнему спала. Экраны рябило от потока информации, а сбоку, в верхнем углу, из темноты космического пространства на них медленно надвигалась планета.
Она не была той эфемерной искрой в космическом пространстве, неопределённость к которой вызывает у наблюдателя чувство сомнения. Она проявлялась из глубины мрака голубым шариком, вращавшимся в пустоте, освещённым невидимым с этого ракурса крохотным светилом, давшим приют этому цветастому великолепию.