Дежурный по континенту
Шрифт:
Рауль думал о том, как хорошо бы сейчас было от души пожрать.
Тем временем в горячей утробе джипа Мигель, подсвечивая себе фонариком, развязал один из рюкзаков и достал из него килограммовую пачку, запаянную в полиэтилен. Сто упаковок по килограмму каждая. Вот она, кровь Революции, которая насытит живительным кислородом все её функционирующие клетки. Тьфу ты, сколько умных слов сразу, развеселился Мигель. Будто и впрямь поумнел, взяв в руку столько денег.
А может, зря мы их не пересчитали прямо на месте? Мало ли – не доложили пару бумажек… А, ладно. Пусть только попробуют нас надуть. За каждую недостающую купюру он лично
Он разорвал полиэтилен, отделил верхнюю бумажку о остальной пачки и некоторое время внимательно рассматривал полиграфическую продукцию. Продукция была что надо: Мигелю понадобилось секунд десять, чтобы распознать фальшивку. При дневном свете, разумеется, она бы не выдержала никакой критики, но для ночной бухгалтерии могло и сойти.
Мигель развязал другой рюкзак и разорвал еще одну упаковку, потом залез в третий. Везде то же самое. Невероятно! Грозная «Съело Негро» попала на кидалово!
Тем более, что он сам, мудак, решил на месте деньги не проверять. Хотя – ну, проверили бы. И много бы это дало? И что дальше? Взрывать самолёт? Пытать летчика? Нет, виноват в этом не летчик, виноват в этом – Лопес, вздумавший сдуру играть с ним в эти опасные игры. Или хозяин Лопеса. Но ответят они за это оба.
Игры?!.
Мигель швырнул «деньги» на пол. Мысль о том, что ему подсунули куклу, а курьеров-то у самолёта не взяли, заставила его похолодеть. Он завёл мотор и заорал страшным голосом:
– В машину, cretinos! Скорей!!!
Хименес и Ильдефонсо, не раздумывая ни секунды, побежали к джипу. Рауль, переваривавший мысленно уже пятую перемену блюд, замешкался. И тут началось светопреставление.
Из кустов, в которых ничего не скрипело, не выло и не ухало, прилетела светошумовая граната «LS-7R» и взорвалась прямо на капоте автомобиля. Все трое находившихся рядом террористов мгновенно ослепли и оглохли, а Ильдефонсо, вдобавок, уронил автомат и позвал мамочку. Мамочка, хозяйка четырёхзвёздочного отеля на побережье близ Мериды, услышать сыночка не могла, и он впал в полную панику. Хименес развернулся и принялся вслепую поливать очередями по три выстрела кусты в своем секторе обстрела. Мигель схватил автомат, выпрыгнул из машины и зигзагами помчался прочь, царапая морду, и без того раскровенённую разлетевшимся вдребезги лобовым стеклом джипа, о ветки и сучки.
Стрельба вскоре стихла: кто-то чёрный весом под центнер материализовался из тьмы джунглей, перелетел через капот и сшиб Хименеса наземь, сам же рухнул на него сверху, вследствие чего тот, выронив автомат, ушёл в глухую отключку. Ильдефонсо каким-то чудом умудрился совладать с собой, присел, нащупал на песке свой «калашников», но воспользоваться им не успел, потому что пуля, выпущенная из бесшумного пистолета, прошила ему ягодицу и застряла в берцовой кости, доставив неописуемое страдание. Рауль принял в голодное брюхо сразу десяток пуль, сел на задницу и стал умирать медленно и мучительно.
Мигель упал, переполз в сторону, пробежал еще шагов десять, опять упал, опять переполз. Зрение вернулось, хоть и не видно было ни черта в этой темнотище. Он тихо-тихо пополз вперед.
Только бы не змея, думал он. Только бы не змея. Ненавижу змей. И тебя, Октябрь, ненавижу. Если останусь жив – помочусь на твою могилу. Сволочь. Ты же сказал, что всё пройдёт без сучка без задоринки. Да и должно было пройти без сучка без задоринки. Ведь не в первый раз он участвовал в подобной операции. Ведь хаживали они с Октябрем за денежками, хаживали. И никогда не возникало у них ни с кем никаких проблем. Никогда. До такой степени никогда, что даже никакого спецснаряжения ему не пришло в голову брать с собой на это дело. Автомат, парочка гранат – и всё. А как сейчас пригодился бы один-единственный малюсенький приборчик ночного видения. Один-единственный. Если кто-то, вооружённый таким приборчиком, сейчас ждёт его впереди, то ему каюк.
Мигель замер, распластался на песке. Кажется, что-то зашуршало впереди. Змея?..
– Ты на мушке, парень! – услышал он голос с ненавистным гринговским акцентом. – Убери руку с автомата. Только медленно. Вот так. Теперь заведи руки за спину.
Не змея. Мигель успокоился. Людей он не боялся. Людьми, в оличие от змей, управляет инстинкт самосохранения. В такие игрушки он уже игрался. Неоднократно. Тут главное – сконцентрироваться, чтобы бросить гранату и прыгнуть в сторону одновременно. Хоть поза, конечно, и не располагала.
Однако получилось. Короткая очередь ударила в то место, где он лежал мгновение назад, а на вторую очередь у невидимого спецназовца времени не осталось, потому что, пока его автомат изрыгал свинец, в его мозгах произошла идентификация полетевшего в его сторону предмета, и он ласточкой прыгнул в кусты, закрывая на лету голову руками. Граната взорвалась, один осколок впился американцу в руку повыше локтя, два других скользнули по бронику, не причинив вреда, а Мигель уже мчался прочь от места взрыва, даже не потрудившись поднять с земли автомат.
А зря. Когда очередь, выпущенная лейтенантом Канадой, превратила его ноги в лапшу, он ещё был жив и вполне дееспособен в верхней своей части. Боли он никакой не чувствовал. Он кипел от ярости, он плевался и вращал глазами и даже достал из-за пазухи несерьёзный хулиганский нож с выкидным лезвием.
Лейтенант некоторое время постоял над ним в задумчивости. Парень был не жилец. Может, и жилец, но для этого ему должно сильно повезти. А сегодня везение от парня явно отвернулось. Да даже если бы и повезло – это сколько же с ним придётся возиться ребятам: перевязывать, колоть, чуть ли не оперировать. А чего ради? В Штаты везти контрабандой? Там своих уродов, что ли мало? Два живых экспоната у них есть – с точки зрения лейтенанта Канады этого было вполне достаточно. Тем более что вонючий шпак-цэрэушник, который сейчас там, возле машины, считает головы и потирает потные лапы, радуясь победе, которую мы для него добыли своей кровью, и не ставил перед «Дельтой-Браво» задачи всех бандитов захватить живьем. Хотя бы половину. Мы и это перевыполнили. Два из четырех дышат – этого более чем достаточно. Так что, безногий мой амиго, пора тебе поменять форму своего существования. Ash to ash. Из праха в прах. Из говна в говно. Да и что это за жизнь для мужчины – без ног, жалким инвалидом…
Лейтенант вынул из ножен наваху и засадил её Мигелю в глаз. Бандит дёрнулся и затих. Одной единицей революционера стало на свете меньше. Лейтенант обтёр сталь о рубаху покойника и крикнул:
– Эй! Я здесь! Двое сюда!
И добавил тихо:
– Без носилок…
Глава 18. Огни большого города
– В Маньяна-сити! – приказал Ольварра, поднял стекло и откинулся в изнеможении на кожаные подушки лимузина. – Я им устрою, собакам, утро святого Варфоломея.