Дезинформация прошла
Шрифт:
– Тебя как зовут?
– Турпал.
– Ты боишься боевиков?
– Нет, – парень испуганно замотал головой. – Наоборот.
– У тебя в машине оружие или ты сам моджахед? – удивился Джин. – Почему так напуган?
– Сейчас в округе бродит много людей с оружием. Уже не разберешь, где свои, а где чужие.
– Не любишь нынешнюю власть? – усмехнулся Джин.
– Не так ее, как тех, кому она служит, – Турпал бросил на Джина настороженный взгляд. – Это земля моих предков. Они не терпели русских. Еще мой дед говорил, что наш род был бы намного больше, но, начиная со времен
– Да и они взяли в руки оружие, – с неподдельной горечью в голосе поддержал его Джин. – Откуда ты родом и куда держишь путь?
– Мое родовое село Центора-Юрт, но после женитьбы переехал жить в Гордали-Юрт. – Турпал вздохнул и неожиданно помрачнел. – Жена умерла год назад при родах. Не было врача…
– Сейчас к родственникам?
– В доме у моего брата прячется раненый моджахед, – парень бросил на Джина настороженный взгляд, пытаясь понять, какое впечатление оказали его слова. – Четыре дня назад рядом с их селом был бой. Может, слышали, там отряд Большого взял в заложники немцев?
Джина обдало жаром.
– Знаю.
Он догадался, что их новый знакомый выдал эту тайну на тот случай, если у его пассажиров есть планы отобрать машину или убить.
– Так вот, этому боевику нет еще и семнадцати, – Турпал откинулся на спинку сиденья и зло фыркнул.
Стараясь скрыть охватившее вдруг волнение, Джин отвернулся в окошко.
– Куда его зацепило? – не выдержал Иса.
– Ноги, – лаконично ответил чеченец. – Кости задеты. Боюсь, гангрена будет.
– Знаешь, как его зовут? – спросил Джин.
– Зачем тебе? – удивился Турпал.
– Нас с тобой объединяет одна проблема.
– Я спросил только возраст и откуда родом, – парень заметно повеселел, услышав ответ. – Он из Конхи… Надо его увезти в другое место. У брата опасно.
– Почему? – Джин всем телом развернулся на сиденье.
– Не сегодня-завтра возможна зачистка. Местные менты предупредили… А вы хотели его совсем забрать?
– Нам надо разобраться, где еще наши люди и какая им требуется помощь, – неохотно ответил Джин, давая понять, что нет особого желания быть откровенным с незнакомым ему человеком.
Некоторое время ехали молча. Наконец, словно взвесив все «за» и «против» общения с Турпалом, Джин вновь задумчиво посмотрел на него:
– У нас мало времени. Ты сможешь помочь узнать, где еще скрываются наши братья, а потом вывезти из села?
– Об остальных, возможно, знает брат. А вывезти, – Турпал на секунду задумался. – Разве только в обед.
– Но ведь еще уйма времени! – удивился Джин. – Разве кроме того, что тебе нужно забрать нашего раненого брата, у тебя есть там еще дела?
Сейчас его мучила только одна мысль: каким образом можно передать Антону так неожиданно обнаруженного боевика из отряда Большого и одновременно не дать повода заподозрить его людей в двойной игре.
– В обед легче выехать из села, – цокнул языком чеченец. – Уже жарко. На блокпостах все становятся ленивыми. Машин много. Почти никого не трогают. Кстати, – Турпал
– Да, – подтвердил Вахид. – Нам пришлось на время оставить его в вашем селе.
– Я даже знаю, у кого, – кивнул парень.
Спустя полчаса выехали на равнинную часть. Лес сменился сначала кустарником, потом проскочили какое-то поле и оказались в саду уже знакомого селения, где недавно произошла трагедия.
– Ты же говорил, постов боишься? – удивленно хмыкнул Вахид. – Но, насколько я понял, сейчас мы их объехали?
– Выезжать нам придется другой дорогой. Более опасной.
– Ты не собираешься домой? – удивился Шамиль.
– Нет, – покачал головой Турпал.. – В Кенхи-Юрт, – он бросил вопросительный взгляд на Джина. – От него еще пара километров пастбище. Туда надо увезти раненого…
Лаврененко, измотанный долгим нахождением в аппаратной, стоял рядом с микроавтобусом, держа в руке черную пластиковую папку.
– Только пришло, – он протянул Антону компьютерную распечатку текста.
Сначала Антон пробежал по строчкам беглым взглядом.
Затем нахмурился, хмыкнул, навалился плечом на дверь «Газели» и углубился в изучение документа, как говорится, «с головой».
В полученной по каналу спецсвязи справке говорилось, что на первом снимке, отправленном группой Филиппова, запечатлен не кто иной, как Мераб Дарсадзе, 1949 г. р., в период с начала шестидесятых до распада СССР являлся сотрудником МВД. После окончания школы милиции начал с участкового инспектора одного из районов Грузии. Дослужился до начальника РОВД. Закончил Академию МВД. Развал Союза встретил в должности заместителя начальника отдела МВД Грузии. Уволился. С начала девяностых был в оппозиции президенту. Под предлогом преследования получил политическое убежище в США, однако с недавних пор с завидным постоянством посещает родину, где у него остались родственники. В частности, в Кваррели. Там проживает отец, два брата и младший сын.
Больше по этому человеку сведений не было, и Антон взял другой листок.
Каха Каладзе, 1965 года рождения. Бывший сотрудник административно-хозяйственной части посольства Грузии в России. Специальность – водитель. С середины прошлого года уволен за случившееся по его вине дорожно-транспортное происшествие. Ушел в бизнес. Имеет квартиру и прописку в Москве.
О третьем пассажире остановленной ночью машины сведений не было. Водитель-чеченец также не проходил ни по каким базам данных.
– Ну что? – раздавшийся за спиной голос как всегда бесшумно подошедшего Дрона заставил Антона недовольно поморщиться. Сейчас ему хотелось побыть одному, чтобы подумать. Голова после нескольких напряженных ночей соображала плохо, и любые реплики мешали сосредоточиться. Однако он взял себя в руки и, не оборачиваясь, передал любознательному капитану папку.
– Делай выводы самостоятельно, – с этими словами Антон направился к Дарсадзе.
Пленник то и дело мотал головой, отгоняя садившихся на незакрытые маской участки тела мух, мелких оводов и комаров. Заслышав приближающиеся шаги, замер.