Дхаммапада. Из хаоса рождаются звёзды
Шрифт:
А христиане, в самом деле, говорят, что Иисус никогда в жизни не смеялся. Можно ли в это поверить? Иисус никогда в жизни не смеялся?
– он наслаждался едой и питьем, он наслаждался обществом игроков и проституток, он радовался всяким людям - и никогда не смеялся? Можно ли себе представить, чтобы такой человек, как Иисус, который всегда пировал со своими друзьями, никогда не смеялся? Немыслимо! Как он мог есть, пить и не смеяться? Должно быть, он шутил, должно быть, он рассказывал анекдоты. Их вырезали. Он был очень подлинным человеком, очень смелым. Он принял в ученицы Марию Магдалину, известную проститутку того времени. Для этого нужна смелость, для этого нужно мужество, для этого нужен юмор. Не могу поверить, что он никогда не смеялся.
Я скорее поверю в неправдоподобную историю о Заратустре - что первое, что он сделал, родившись на свет, - это громко рассмеялся. В это я могу поверить, но я не могу поверить в эту историю об Иисусе, который никогда не смеялся. Это кажется невозможным. Ребенок... первое, что он сделал, это расхохотался. Но я могу в это поверить. В этом есть определенная красота, определенное значение. Это просто говорит о том, что Заратустра родился мудрым, что он родился просветленным, вот и все. Смеялся он или нет, вопрос не в этом.
И кажется, это не очень трудно: если дети могут плакать, почему бы не засмеяться? Врачи говорят, что дети плачут, чтобы прочистить горло, чтобы легче было дышать. Но гораздо лучше сделать это раскатистым смехом. И сейчас есть врачи, которые говорят, что, если хорошо заботиться о детях, они не плачут; напротив, они улыбаются. Это хорошее начало. Вскоре появятся Заратустры.
Но до сих пор врачи были очень христианскими. Первое, что они делают, это переворачивают ребенка вверх ногами и бьют его по ягодицам. Можно ли ждать, что он засмеется? Это великое приветствие: добро пожаловать в мир - перевернуть ребенка вверх ногами и стукнуть его - хорошее начало, потому что всю жизнь он собирается получать удары по заднице - снова и снова. Вися вверх ногами, может ли он смеяться? Не удивительно, что он плачет!
Сейчас некоторые врачи работают в определенном направлении. Они извлекают ребенка наружу из материнского чрева более естественным способом; они не перерезают пуповину немедленно, потому что это вызывает плач, это насилие. Они оставляют ребенка на материнском животе, не трогая пуповину. Они хорошо моют его теплой водой, они кладут его в ванну точно той же температуры, что и материнский живот.
В животе матери ребенок плавает в воде. Вода эта такая же по составу, как морская вода: соленая. В таком же соленом химическом растворе, при той же температуре ребенка кладут в ванну. Он начинает улыбаться. Это действительно прекрасный прием. И не при мерцающем свете люминесцентных ламп... это травмирует нежные глаза. Фактически, столько людей носит очки из-за глупости врачей. Ребенок девять месяцев жил в материнской матке в темноте, в полной темноте. И вдруг столько света... это ранит его нежные глаза. Вы разрушаете что-то очень тонкое в его глазах. Ребенка нужно принимать при очень тусклом свете, свет нужно усиливать постепенно, чтобы глаза привыкли к свету. Естественно, ребенок улыбается такому прекрасному приему.
Я могу поверить, что Заратустра громко рассмеялся, но не могу поверить, что Иисус никогда не смеялся. Он прожил тридцать три года и ни разу не смеялся?
– это было бы возможно, лишь, если бы он был абсолютным извращенцем, абсолютно патологичным, больным. Если он не смеялся, наверное, что-то с ним было не в порядке. Но с ним все в порядке; что-то не в порядке с его последователями. Они изображают своих святых, своих мессий, своих пророков очень серьезными, мрачными, печальными, просто чтобы показать, что они выше мира, что они по ту сторону, что они не мирские люди. Смех кажется мелким, недуховным.
Вот почему, Вачана, - потому что тебя воспитали как христианина. Хотя послание Рождества в том, чтобы радоваться и веселиться, все же в нем есть печаль, потому что все христианство учит тебя быть печальным. Это не жизнеутверждающая религия, это антижизненная религия. Более антижизненная, чем индуизм, более антижизненная, чем иудаизм. В ней нет никакого чувства юмора. А религия без чувства юмора больна, патологична. Ей нужно психиатрическое лечение.
Петр, стоя в толпе, посмотрел на Иисуса на кресте. Он заметил, он явственно разглядел, что Иисус жестом зовет его.
– Эй, Петр, подойди сюда!
– сказал Господь. Петр двинулся вперед, и римские стражники загородили ему дорогу, избили его и повалили на землю.
Через некоторое время Петр, весь в крови и синяках, снова посмотрел вверх и увидел, что Иисус зовет его.
– Эй, Петр, подойди сюда!
Оглянувшись вокруг, Петр увидел, что толпа разошлась, и остались только римские стражники. Он подошел к Иисусу:
– Да, Господи, что такое? Чего ты хотел?
– Эй, Петр, - сказал Иисус.
– Никогда не угадаешь! Отсюда я вижу твой дом!
Пятый вопрос:
Возлюбленный Мастер, Почему правительство Индии против тебя?
Виджайананд,
Любое правительство будет против, потому что я называю вещи своими именами, и это ранит. Это никак не связано с индийским правительством в частности; подойдет любое правительство. Фактически, я выбрал оставаться в Индии, потому что индийское правительство - самое ленивое в мире. В Германии меня не потерпели бы и одного дня. Кажется, индийское правительство в таком хаосе, что, даже если они хотят что-то против меня предпринять, это занимает несколько месяцев. К этому времени я могу бежать. Индийское правительство - это особенное явление...
В судах рассматривается, по меньшей мере, тридцать дел против меня. В одном суде мы проигрываем дело, а служащий правительства много месяцев не знает, что мы его проиграли. Он думает, что дело продолжается. Но к этому времени мы переходим в другой суд. Это действительно прекрасное правительство, но однажды они обязательно на меня разозлятся.
Это было, когда Индию посетил советский лидер, Никита Хрущев. Премьер-министр Неру был очень озабочен тем, чтобы произвести на гостя впечатление великими шагами, которые совершила Индия под его руководством, следуя принципам социализма и демократии.
Они ехали по огромному парку, который окружает индийский парламент в Дели, и Хрущев заметил фигуру, согнувшуюся под деревом по большой нужде.
– Посмотрите вон туда!
– сказал Хрущев, указывая на фигуру.
– Вы говорите о великих завоеваниях, которые совершила ваша страна, но я вижу, что правительство даже не позаботилось о том, чтобы обеспечить массы нормальными туалетами! Как вы можете называть это социалистическим прогрессом?
Говорят, что Неру был глубоко смущен этим замечанием.