Ди-джей 2
Шрифт:
На сцене появилась ведущая.
— Дорогие друзья! Мы рады, что вы посетили нашу программу… — она начала благодарить присутствующих в зале.
«Так и есть — всё — конец выступлениям — свадьбы не будет — обманула проклятая ведьма!», — Вениамин Эдуардович поморщился. Старая перечница специально перепутала место выступления Анастасии или сказала неправду, чтобы не расстраивать его плохими известиями.
Григорушкин начал подниматься с места. К его удивлению зал был не просто заполнен, а забит до отказа. Людей набилось столько, что даже в проходах и зонах где отсутствовали места для зрителей, «яблоку негде было упасть».
Присутствующие, в отличие от него, не собирались покидать мероприятие. Все чего-то ждали. Многие вставили на носочки, пытаясь рассмотреть происходящее поверх голов. Опоздавшие, желающие попасть на концерт, толпились у входа.
— …Подготовили для вас подарок, — конферансье продолжила говорить. — Выступление творческой группы «Березки»! Друзья, поприветствуем исполнителей!
— У-о-у, — раздался довольный шум зрителей, — теперь «молодожен» понял, кого ждала переполненная чаша ДК.
В зале погас свет. Это было непривычно.
Возникший мрак увеличил интерес зрителей к мероприятию.
Со всех сторон, из темноты, всё громче и громче накатывался гул далёких и многочисленных аплодисментов.
— …да! дА! ДА! Д А! — он приближался, подобно несущемуся навстречу безумному поезду, многократно усиливался и эхом разносился по всему помещению.
— Данс! — одиночная вспышка света на сцене, подобно всплеску молнии, на короткое время осветила один из барабанов.
Появился звук включившегося зажигания двигателей ракеты.
Зазвучали обрывки фраз переговоров специалистов из ЦУПа (Центра управления полётом).
— …Девять, восемь, семь, шесть… — на фоне шипения вырывающихся из сопл языков пламени отчётливо были слышны слова обратного отчета стартующего космического корабля.
— Дан! Да-дан! Дан! Дан! Тунс! — зазвучали отрывистые звуки. Короткие вспышки огней, замигали в кромешной тьме, выхватывая контуры барабанов по которым наносила удары барабанщица.
— У-у-у-ох! — нарастал шум одобрения из зала, подкрепленный многочисленными хлопками.
— Хх-рр-фф-шш! — тишину зала в клочья разорвал громкий рёв взлетающей ракеты и крики ликования специалистов ЦУПа.
Издалека, донесся звук трубы…
— Огромная буква «С» запульсировала белым светом на заднике сцены.
Пронзительно зарычала электрогитара.
Новый, более громкий и продолжительный звук трубы…
В темноте на огромном экране проснулись и стали перемигиваться ещё две буквы, высвечивая «С С С».
— Да-дан-тунс. Дан-тун-данс. Да-дан-тунс… — одновременно каждый удар палочкой по натянутой поверхности заставлял мигать огонёк возле того или иного барабана. С бешенной скоростью высвечивал их очертания для зрителей.
— Дунс-данс-дан-данс-дунс-дан-дан… барабанщица в перемигивании огней стала походить на многорукого Шиву. Она играла все быстрее и быстрее.
Музыкальная установка превратилась в пылающий всполохами костер.
По сцене заметались зеленые, красные, желтые, сиреневые зайчики.
Мигающее слово из четырех букв «С С С Р» полностью заполонило собой весь задник сцены.
Под потолком проснулись прожекторы. Мощные лучи по очереди стали хищно выхватывать из темноты и оставлялась на сцене девушек с гитарами.
С каждым ударом барабана возникающая из глубин мрака очередная исполнительница как будто просыпалась ото сна и начинала с небольшой задержкой повторять движения предыдущей участницы.
— Дан-дан-дан-тунс-дан-тунс! — палочки ускорились, и гитаристки подобно облакам света расплылись по сцене, оставив в середине исполнителя композиции.
Певец, в пышном парике, в крупных очках закрывающих половину лица, весь утянутый в черную кожу, откуда-то из темноты выхватил микрофонную стойку, поставил её на пол и, наклонившись чуть вперед, начал исполнять песню…
Мы в космос прорвемся. Прощальный парад.
Надеюсь, вернемся на землю назад.
Наш выбор смотреть свысока.
Пора в полёт….
— Да! Да! Да! — Григорушкин, проникшись атмосферой царящей в зале, вместе со всеми, в едином порыве, начал подбадривать выступающих. Более того, он наконец-то разглядел в первых рядах исполнителей свою суженную-ряженную. И безудержная радость ещё больше заполнила его. Вениамин Эдуардович в порыве чувств захлопал в ладоши, а спустя некоторое время затопал ногами.
Колонки в зале надрывались и дрожали, точно хотели оторваться от сцены и улететь.
Голос певца звучал так сильно, что казалось, ему невыносимо тесно в четырех стенах, что он рвется наружу — куда-то — туда — далеко за Москву-реку, за город, в поля, в степи — на просторы…
— О-о-о… Финальный отсчет… — подпевал Григорушкин вместе со всем залом уже к концу второго куплета.
— Финальный отсчет… — один из присутствующих, сидевших рядом (Долговязый парень с длинными засаленными волосами) вскочил со своего места, снял джинсовую куртку и начал активно вертеть ею в воздухе, подобно вентилятору, поддерживая выступающих.
— Финальный отсчё-ё-ё-т… — зал дышал, жил, двигался, переживал единым организмом. Многие зрители поднимали руки над головой и громко хлопали.
………
— О-о-о, наш финальный отсчёт… — слова песни вместе с музыкой постепенно начали затихать, как бы удаляясь вдаль. Барабаны звучали всё тише и тише.
— Ещё… Ещё… Ещё-ё! — мощный прилив эмоций и энергии переполнял зал. Температура поднялась минимум на пять градусов. Давление безудержно росло.