Диадема княгини Алексарты
Шрифт:
Яна огляделась: к костру вышло около двух десятков пар, но Ядвиги среди них не было, хотя она тоже вставала в хоровод.
– Встаньте снова спиной к спине! Когда все начнут говорить слова и вы вместе с ними должны сказать три слова: Явь, Навь, Правь! На слове «Правь», закрыв глаза, поверните голову туда, куда считаете нужным!
Яна послушно встала спиной к спине с парнем в красной рубахе и прошептала вдруг пересохшим горлом. – Явь! Навь! Правь!
И повернула направо свою голову. Каково же было её удивление и радость,
Пока дошли до Яны, их пара оказалась под номером двадцать четыре и опять не вошла в обязательное испытание перепрыгиванием костра, которым начали читать наставления.
Затем мужчины и женщины встали в общий хоровод.
Непонятно откуда-то по кругу пошла братина с хмельным напитком. Яна, хлебнув из неё, неожиданно почувствовала, как страхи сами собой куда-то исчезли, и на душе стало весело. И тут хоровод не спеша двинулся в левую сторону, так что незнакомец был ей хорошо виден в свете костра, который сам и разжёг.
– Во поле стояла берёза. Она ростом высока, листом широка. Как под этой берёзой лежал Кострома. Он убитый – не убитый, да убрусом покрытый. Девица – красавица к нему подходила, убрус открывала, в лице признавала: «Спишь ли, милый Кострома, или чего чуешь? Твои кони вороные во поле кочуют». – запели все вокруг. Яна и сама не заметила, как запела вместе с ними в полголоса. – Девица – красавица водицу носила. Водицу носила, дождичка просила: «Создай, Боже, дождя, дождичка частого, чтобы травоньку смочило, остру косу притупило». Как за речкой, за рекой Кострома сено косит, бросил свою косу посреди покосу».
Ядвига прошла мимо Ярилы и как бы ненароком задела соломенное чучело. Оно качнулось и упало.
– Ой-ой-ой, а Ярило-то умер! – Яна в хороводе неожиданно остановилась и запричитала, как все соседние девушки.
Тут Купала подошёл к Яриле, поднял, начал тормошить, чтобы разбудить.
– Ой, Господи! Помер он, помер! – запричитали девушки, а вместе с ними и Яна, которой это всё начало нравиться. – Какой же он был хороший! Не встанет он больше! Ой, да как же нам расставаться с тобою? И что за жизнь, коли нет тебя! Приподнимись хоть на часочек!
Тут сосед Яны подошёл к Купале, и они вместе потащили Ярилу, пятясь задом, пока не прошли весь круг и не вернулись на прежнее место.
– Батюшка Кострома! – услышала Яна причитания девушек рядом и сама, вдруг почувствовав, что теряет кого-то близкого, запричитала, вытирая появившиеся на щеках слезинки. – Свет Ярила, на кого ты нас покинул! Закрылись твои ясны оченьки!
Меж тем Ярилу дотащили до погребального костра и положили его на костёр сверху, после чего зажгли. Сосед, вернувшись на своё место, застал Яну в слезах, всхлипывающую, чем был сильно удивлён.
– Возьми, милая! – отхлебнув из братины медовухи, подал ей. – Будем ждать теперь его весной!
Яна, с одной стороны обрадовавшись возвращению своего соседа на место в хороводе, заулыбалась, а с другой стороны, застыдилась, открыв ему свою чувствительность. Поэтому, ничего не сказав, кивнула, отхлебнув медовухи из братины, и подала её соседке.
Когда Ярило сгорел, Яне было уже весело: она непрестанно улыбалась своему милому в красной рубахе.
– Как тебя звать, милая? – неожиданно спросил он. – Меня звать Пер, что означает «стрела».
– Яна! Просто сельская девушка. – представилась она, не переставая улыбаться. Теперь уже она совсем не помнила, что пришла сюда с Ядвигой, которая поочерёдно с Купалой держала отдельную братину с медовухой.
Как-то незаметно по кругу пошли передаваться ягоды и варёные овощи. Всё стоящие по кругу в хороводе давно уже отпустили руки друг друга, только Яна стояла и по-прежнему держалась за руку Пера. Но и он не хотел отпускать её руку.
Неожиданно она почувствовала в своей правой руке теплую руку соседки и начало движения. Как автомат, она шагнула в правую сторону в хороводе вокруг берёзки.
Меж тем Купала, выбранный всеми в самом начале, встал и, подняв руки к небу, произнёс громко. – Разыдись темно, разгорись добро, засверкай светло, яри ясное, солнце красное. Стани-стань доли, яко Род вели. Стани-стань доли, с неба до земли.
Пер и Яна, посмотрев друг на друга, повторили вместе со всеми хором за ним. – Разыдись темно, разгорись добро, засверкай светло, яри ясное, солнце красное. Стани-стань доли, яко Род вели. Стани-стань доли, с неба до земли!
А Купала снова поднимает руки к небу и говорит. – Зашуми моря светлопеныя, шелести дубы вековечныя, засверкай мечи разудалыя, расплодися землица бо ярая, всполыми огню искрозарье. Да творите славу преогромную, самому Купале Сварожичу!
Яна и не заметила, как выкрикнула вместе со всеми. – Гой!
Тут Ядвига ведущему подала открытую книгу, с которой он начал читать, пользуясь светом костра. – Влике Триглаве – многославе! Диде-Дубе-Снопе нашиа, вминьте сварожцей славящей, кие есте отроче ваше. Свароже, кие нам дороже, Свароже – наш великий Боже. Перуне, брады златоруне, Перуне силе нам даруе. Велесе, дерзаце небесе, Велесе, благо дари веси. Бонде над нами благости Божское, ноне а присно, от веку а до веку! Гой!
Увидев, что все поклонились, Яна вместе с Пером сделали то же.
– Закладку открывай! – тихо шепчет Ядвига, подсказывая Купале. Ей очень понравилось быть руководительницей священнодействия.
А Купала, открыв «Велесову книгу» на закладке, начинает читать. – Се бо ящете первие Триглаву поклонящете се яхом, а тому влику славу поящехом хвалихом, а Сварога – Дида Божиа яко ждете но е!
Он медленно и звучно читает, но глаза Яны уже сошлись с глазами Пера и расходиться не собираются.
– Почему я тебя раньше здесь не видел? – спрашивает он беззвучно.