Диалоги, которых не было
Шрифт:
Он отмахнулся:
– Министра нового назначили. Вроде бы справляется.
– Я не о том. У меня такое впечатление сложилось, что издательства и создатели телесериалов намеренно дурят публику, воспитывая, прошу прощения, полных идиотов.
Похоже, такие откровения ему в новинку:
– Неужели так? Я, впрочем, телевизор не смотрю, да и нынешних писателей не знаю, предпочитаю классику. Однако дам команду, чтобы занялись этим вопросом, – и после паузы: – Я всё же думаю,
Пытаюсь оправдаться, что называется, сгладить острые углы:
– На счёт идиотов я, возможно, был не прав, но в том, что воспитывают узколобых исполнителей, в этом полностью уверен.
Вижу, что он не согласен, мотает головой. Потом попытался опровергнуть:
– И что в этом плохого? Десяток узколобых вполне могут заменить одного интеллектуала. Правда, зарплату приходится платить, но с этим как-то справимся, – и вдруг снова прищурил глаз, словно бы угадав истинную цель моего визита: – Мне кажется, что у вас есть конкретная причина их за что-то ненавидеть. Думаю, если бы вас пару раз пригласили на телевидение в какую-то программу, тогда бы и с издательствами отношения наладились. Что ж, это мы устроим! Сейчас же позвоню Эрнесту или Добродееву.
Он уже потянулся к телефонной трубке, но я остановил:
– Спасибо, но мне это ни к чему. Писателю нужно одно – чтобы читали его книги. А красоваться перед публикой… этим пусть занимаются другие.
– Тогда давайте назначим вас директором издательства.
– Ой, что вы! Такая работа не по мне.
– Ну вот опять… А кто же будет поднимать русскую литературу? Кстати, в декабре мы собирали совет по культуре и искусству. Решили увеличить финансирование Литинституту. Ваше мнение?
– На мой взгляд, писатель – это не профессия. Это состояние души. Невозможно научить писать так, как Юрий Олеша или Фёдор Достоевский. Человек должен сам испытать многое из того, о чём он пишет. Писатель должен быть любителем, если иметь в виду любовь к литературе.
– Так что, Литинститут не нужен, можно закрывать?
– Да нет, пусть будет. Но будущий писатель должен учиться сам. Начать нужно с русских классиков, попытаться найти что-то близкое по духу, по литературному языку, по стилю изложения. Но результата можно добиться только упорной работой, доводя до совершенства то, что выходит из-под пера.
Он задумался и вот вроде бы нашёл нужное решение:
– Послушайте, а как вам пост министра?
– Вы издеваетесь, что ли? Какой из меня начальник? Да я на второй день загнусь от этих бесконечных резолюций, совещаний, заседаний…
– Вы правы, такая работа не всякому по силам. Но похоже, вы считаете, что нынешний министр культуры не справляется?
– Он делает то, что ему поручено.
– Значит, опять я виноват, – криво усмехнулся президент. – А может, всё-таки попробуете?
– Спасибо, нет.
– Господи, так что же с вами делать?
– Да отпустите, христа ради! – пробормотал я.
– Вы верующий?
– Если вы о том, что проповедует церковь, то нет. Я верую, но по-своему. Например, верю в силу разума русского человека. Надо только помочь ему реализовать свои возможности.
Он снова задумался, а потом и говорит
– Вы знаете, я имел удовольствие встречаться с одним писателем, теперь его с нами уже нет. Так вот и он упрекал меня в том, что слишком мало внимания уделяю культуре, что нужно всерьёз заняться поиском талантливых писателей и драматургов.
– Я с ним полностью согласен.
– Ну, если так, вам и карты в руки!
– Хотелось бы помочь, но…
– А давайте я назначу вас советником по литературе. Правда, у меня уже есть советник по культуре…
– Это тот, что стережёт усадьбу Льва Толстого?
– Он самый! Жаль, что в литературе не силён, это довольно странно при его корнях. Как-никак праправнук классика!
– Да, плодовитый был писатель. Зачем только в проповедники подался?
– Ну, ладно! Речь тут не о Толстом, – он махнул рукой, словно бы закрывая эту тему, – Так как же, пойдёте в мою администрацию служить?
Нет уж, обойдёмся без начальников! Но как бы помягче это сделать, чтобы не обиделся?
– Так ведь я служу! Родине, Отчизне, как могу.
Уже когда выходил из Кремля через Боровицкие ворота, подумал: тяжело ему, но ведь сам же виноват. А всё потому, что надеется на узколобых. Главное, чтобы приказы выполняли от сих до сих, а остальное для него уже не важно. Вот Сталину нужны были интеллектуалы, в том числе хорошие писатели, а этот пытается обойтись без них. Что ж, вольному воля… А людям-то как жить?
Вообще-то с давних пор для поиска ответа на такой вопрос были предназначены кухонные посиделки. Там предпринимались отчаянные попытки решить краеугольные проблемы бытия. Однако итог подобных разговоров был заранее известен – похмелье на следующее утро, причём вне зависимости от того, к какой «интеллектуальной прослойке» принадлежали участники этих застолий – к писателям, артистам или сотрудникам МВД. Всё зависело от их способности здраво рассуждать, делать правильные выводы и уверенности в том, что никто из присутствующих не сочинит донос. За примерами далеко ходить не надо.
Конец ознакомительного фрагмента.