Дичь 3.Человек в бейсболке
Шрифт:
– Друг с другом кровь проливали? Стеклотару об голову друг другу разбивали и финки под ребро в темноте втыкали? Воровали пустые бутылки друг у друга? Что за исключительность в вашем сегменте общества?
– сказал Тиссе с презрительной ухмылкой.
– Да ты знаешь, сколько мы пережили? Знаешь ли ты наши страдания? Разве ведомы кому-либо так близко нужда, голод и холод? Разве живёт ли кто бок о бок с безысходностью, не питая надежд, волоча свой крест убогих и юродивых? О нас забыли! Нас обокрали и предали. Мы никому не нужны...
– с церемониальной гордостью проговорил Патриарх
– Да? А я вот весь ваш алкомирок по-другому вижу отчего-то...
–
– Абсолютное зло воюет с относительным?
– Да ты посмотри что вокруг происходит-то? Нас убивают медленно!
– Вы себя сами убиваете.
Люди космодромы строят, заводы!!! Арктику покоряют... Больницы, современные аппараты диагностики, детей от смерти спасают, предприятия открывают, цивилизация науку двигает- а вы воюете в пьяном угаре непонятно с чем...
– Это фанатики! А мы не такие- мы просто жить хотим по-человечески! А они нам не дают. Они украли нашу землю! Они все украли! Весь мир разворовали!!! Воры!!!! Воры!!!
– возмущённо кудахтал Патриарх
– Да конечно блять! Ничего в мире больше не происходит. Никуда ничего не двигается - только воруют и все!
– Ты не под тем углом смотришь на жизнь, кепка!
– Нонсенсблять! Мы с тобой живём в одно и то же время. В одном и том же мире и среди одних и тех же событий. И не надо тут делать вид, что мы с разных планет. Есть объективное восприятие реальности - и , если человек им не обладает , то либо он страус, прячущий голову в песок, либо он настолько аутист - что это уже психиатрия.
– Исчерпывающе!
– Я рад, что ты понимаешь это, папаша.
– Это был сарказм! Ты ничего не знаешь о нас, глупец... Ты ничего не знаешь о жизни на самом дне...
– Жизнь на дне, бедность, жестокость и несправедливость - всегда были и будут. Увлечение утопичными идеями - удел романтиков и отсталых.
– Мы тлен. Мы пепел этой умирающей цивилизации...
– мрачно проговорит Патриарх.
– Только без театра, мне тут. Про священную землю и про алкомагию - это ты своим бомжам затирай... Ты наливай давай, чего щуришься? Я тебе сейчас расскажу про здешнюю кухню. Ничего замысловатого в ней я не вижу: Алкаши, они же бомжи из портала должны завхозу- тебе то есть. Ты их периодически набухиваешь в долг и работаешь тут ломбардом и банком одновременно. Они отрабатывают с процентами. Если алкаш не отрабатывает - его отрабатывают другие алкаши. Поэтому все боятся. Вот и вся математика. Все на бабках, как и везде. А тех, кто тебя не боится или долги не списывает свои - ты аккуратненько закапываешь, а своим втираешь, что они пропадают без вести или что их богатые выкрали...
– Я людям помогаю... Я - их государство! Я их защита и забота о них! Что делать тем, у кого сегодня нету хлеба и водки? Кто им даст? Они ? Те, кто за стеной? Или я?
– Не надо из своей рядовой схемы афериста делать Богоугодный промысел только. Ничего нового ты не придумал.
– А что придумал ты? Далеко ли ты ускакал от нас? Такой же искалеченный небось и жалкий и место твоё здесь. Видал я таких спесивых. К нам многие из вас приходят- с той стороны. Даже с неба падают порой.
– Ну здесь я точно не останусь. У меня сын...Да и мерзкие вы все.
– Да ты не торопись пока... Все во власти водки, кепка...
– Слушай, может уже снимешь наручники эти? Руки затекают постоянно... Ну не опасен я, говорю же...
– Вот был бы ты поумнее- побольше бы помалкивал и поменьше бы рассуждал. А так,
– Спасибо за свободу слова, папаша. Демократия у тебя так себе тут, конечно... Ну развяжи на десят минут- на гитаре хочу поиграть. Лет тридцать в руки не брал инструмент...
– А петь умеешь?
– Да уж спою, раз просишь... Только ещё выпить надо...
– Ну смотри, если сбежать попытаешься - разозлюсь...
Патриарх подошёл к Тиссе сзади и пошатываясь срезал ножом веревки на руках майора. Затем медленно обошёл его, не опуская нож и заглянул в глаза. Майор еле заметно кивнул в знак благодарности. Затем взглядом показал в сторону гитары, стоящей возле мольберта... Патриарх сделал шаг назад, как бы одобрительно пропуская Тиссе в сторону инструмента. Майор неспешно пошёл в сторону гитары, ощущая, что он уже в приличной степени пьян. Затем он взял гитару в правую руку и уже собрался присесть с ней на рядом стоящее кресло, но задержал свое внимание на мольберте. Затем повернул голову в сторону Патриарха и вопросительно приподнял голову, указательным пальцем левой руки показывая на мольберт. Патриарх, приподняв бровь пожал плечами и вздохнул. Затем они два раза выпили. Майор спросил закурить, но Патриарх категорически запретил курить в Котельной, ссылаясь на пары метана и сероводорода , исходящие от свалки, все ещё гниющей под дорогими особняками Олимпа.
После чего майор взял гитару, которая оказалась вполне настроенной и сел на кресло... Тиссе бросил взгляд на стену с картинами... На одной из картин был изображён космический корабль, маленькой точкой летящий, среди бескрайнего космоса, а в правом верхнем углу была надпись: And I think my space ship know which way to go... Тиссе замер, как будто что-то пытался вспомнить. После чего на его расслабленном пьяном лице растянулось подобие улыбки и раздались первые аккорды песни... Майор опустил голову вниз, глядя на гриф. Он действительно долго не брал в руки гитару и был сильно пьян, на данный момент- поэтому визуально следил за пальцами, чтобы правильно играть аккорды. После вступления Тиссе начал петь:
– Ground control to major Tom.... Ground control to major Tom... Take your .... And put your helmut on....
– ближе к концу песни, перед последним куплетом, майор запнулся и понял, что не помнит дальше слова. Он, вздыхая, поднял голову и увидел, что перед ним стоит неподвижно Патриарх - ярко накрашенный женской косметикой и одетый в зеленое женское вечернее платье с глубоким декольте и вырезом в нижней части..
Стеклянный взгляд Патриарха был неподвижно уставлен на гитару.
– Папаша? Ты чего нарядился? На карнавал что ли?
– удивленно усмехаясь спросил Тиссе.
Патриарх вздрогнул, как бы выйдя из ступора. Затем совершенно чужим и незнакомым взглядом, он оглядел майора и голосом в высокой тональности, почти фальцетом, игриво спросил:
– Мы знакомы, красавчик?
23
Патриарх
Романтическое состояние перманентной революции прописалось в душе Патриарха ещё в ранней юности. В период максимализма и нигилизма, в период бросания вызова обществу- как сказали бы психологи. Когда неокрепший мозг ещё так восприимчив к псевдогероям и не способен, в силу гормонального бума и, как следствие, сильной эмоциональности, к империческому и логическому анализу действительности.