Диета для трех поросят

Донцова Дарья

Утром Олег встал чернее тучи.

– Я идиот, – мрачно сказал он жене. – Та тетка назвалась Татьяной Сергеевой, сотрудницей агентства «Прикол». Наверное, какая-то малоуспешная актрисулька. Тигровна давно покойница, я же ее в гробу помню. Просто мне хотелось поверить, что она жива и ничего жуткого не случилось. И я потратил кучу денег!

У Ефремова началась истерика. Катерина кое-как успокоила мужа и проводила на работу. Ей стало ясно: Олег серьезно болен, необходимо заняться его здоровьем. Но лечить мужа надо очень осторожно, иначе слух о душевном состоянии

управляющего долетит до хозяина банка, и Ефремова уволят.

У Катерины в прошлом был огромный круг приятелей. Русский мужик, нанимая проститутку, очень часто использует ее в качестве жилетки, куда льет слезы. «Ночные бабочки», как правило, пропускают чужие речи мимо ушей, у них полно своих проблем, но иногда кое-какие сведения волей-неволей запоминаются. Вот Катя и взялась за старую записную книжку. Не сразу, но она сумела раздобыть телефон одной из своих коллег, Камиллы. Ефремова позвонила ей.

Немного поахав и выслушав, как теперь живет бывшая подруга, Катя спросила:

– Помнишь бармена Витьку?

– Ага, – засмеялась Камилла, – наш общий клиент.

– Чего он рассказывал про врача, которая мозги на место ставит?

– Тебе узнать подробности? – поинтересовалась товарка.

– А ты можешь? – обрадовалась Катя.

– Легко, – сообщила Камилла. – Витька женился на Ленке, сестре Оли, первой жены нашего администратора Кирюши…

К пяти вечера у Кати были все координаты Веры Петровны. И теперь она задала психотерапевту прямой вопрос:

– Вы можете сделать так, чтобы Олежек поверил, будто Тигровна жива?

– Конечно, – обрадовалась психотерапевт, – это же мой эксклюзивный метод. Но сразу предупреждаю: придется потратиться.

– Я готова на все! – воскликнула Катя. – Кстати, та Татьяна из «Прикола» – прямо одно лицо с Тигровной. Наверное, ее легко нанять.

– Вы оплачиваете расходы, – пожала плечами Вера Петровна, – я начинаю действовать.

Катерина вытащила пачку банкнот. Психолог и клиентка обговорили финансовые проблемы, и пошла потеха…

Собеседница умолкла, потом, понизив голос, заявила:

– Олег Михайлович оказался странным клиентом!

– Думаю, все ваши подопечные не совсем обычны, – не выдержала я.

Вера кивнула.

– Да, конечно. Но я хочу сделать одно уточнение. Человек должен сам принять решение об обращении к психотерапевту. Это как с кодированием от алкоголизма: если пьяницу приводят родственники, действуют против его воли, то эффекта ноль. В психотерапии то же самое, насильно никому помочь не удается. Но мой метод эксклюзивен во всем! Я берусь и за такого человека, который не желает осознавать глубину собственного падения, ставлю душу на крыло, так сказать. Хм, очень трудно объяснять детали не специалисту!

– Наверное, я кажусь вам дурой, но на самом деле очень понятлива и сообразила: вы вмешиваетесь в личную жизнь человека, – не выдержала я, – работаете и с тем, кто вовсе не собирался обращаться к «душеведу». Так ведь? Главное, чтобы наниматель оплатил услуги.

– Можно подумать, ты сама трудишься бесплатно, – скривилась Вера Петровна. –

Человеку надо кушать, одеваться… В конце концов, никто не отменял коммунальные расходы! Что за манера упрекать людей в получении честно заработанных денег? Кстати, я совершаю благие дела. Большинство людей не способны на адекватную самооценку, и хорошо, если у некоторых больных имеются родственники, желающие помочь. Олег Михайлович очень мучился. Легко ли жить, вспоминая о совершенном в молодости убийстве?

– Не знаю, не пробовала, – резко ответила я.

– А я в курсе, – вздохнула психотерапевт. – Такой опыт удручает!

– Тоже кого-то прирезали в юности? – не выдержала я.

Вера сдвинула брови.

– Конечно нет. Я очень тонко чувствующая натура, этакий приемник, который улавливает чужую боль. Ефремов переживал тяжелейший этап в своей жизни – встретил тебя в магазине, ты действительно внешне напоминаешь его покойную гувернантку – и впал в реактивный психоз. Что его ожидало? Палата в психиатрической клинике. А я ему помогла!

Я уставилась на Веру. Она что, говорит серьезно?

– Вернее, точно сумела бы помочь, не случись казус, – сказала Вера Петровна, спохватившись. – Я привезла Олега Михайловича в съемный дом. Катерина, кстати, оказалась замечательной помощницей, детально описала обстановку детской комнаты мужа.

– Минуточку! – удивилась я. – В вашем рассказе есть нестыковки. Насколько я поняла, Олег Михайлович не хотел лечиться. Каким же образом вы уговорили его приехать?

Вера улыбнулась.

– За долгие годы практики я выработала некоторые приемы. Все очень просто. Мой метод рассчитан на неожиданность.

– То есть?

Собеседница прищурилась.

– Ну какой смысл заранее объяснять больному все, говорить, что он станет участником спектакля? Все равно в глубине души клиент реально оценивает обстановку, понимает, что происходящее лишь игра. Первое время, будучи неопытной, я работала с людьми на добровольной основе, но скоро убедилась в неэффективности этого метода и стала действовать иначе. Шок, вот что перетряхивает нашу психику! Понимаешь? Ложишься спать спокойно, полагая, будто находишься… ну, допустим, в гостинице. Утром открываешь глаза – ба, детская спальня! Десятое октября! Тигровна! Конечно, я объяснила Олегу Михайловичу кое-что, без деталей, прикидочно. Но моя схема срабатывает великолепно! После эмоциональной атаки требуется закрепление, эта фаза длительная, на пару месяцев. Пациент осознает реальность, но он уже стал другим человеком.

– Насколько я поняла, суть вашего метода в следующем, – сказала я. – Вы договариваетесь с родственниками, которые, не считаясь с волей члена семьи, хотят изменить его характер, затем одурманиваете клиента, привозите его на место действия и доводите до шока. Никто не пожаловался на вас в милицию?

– Нет, – насупилась Вера. – Я помогла десяткам больных стать нормальными, забыть о своих комплексах, переиграть прошлое.

– Но Ефремов убийца, который не понес наказания! Разве можно помогать ему забыть о вине?